Чтобы быстрее уснуть, считает могилы

К 84-летней Дине Шевченко из Низковки Сновского района сельчане направляют всех, кто приезжает узнать о родственниках, с которыми прервалась связь. Как правило, уже покойных. Дина Васильевна выдаёт информацию быстрее, чем компьютер. Расскажет, кто где и с кем жил, как называли по-уличному, покажет могилу. Она знает на кладбище, напротив которого живёт, каждый холмик, даже безымянный. Не пропускает ни одних похорон. Провожает в последний путь всех умерших односельчан. У неё хранится общественный погребальный инвентарь.



Психологи утверждают, что человек лучше всего запоминает и дольше всего хранит в памяти ту информацию, которая ему интересна. Но чем может заинтересовать кладбище?

- Я не знаю, — говорит Дина Васильевна. — Видно, такой уродилась. С детства не боялась покойников. Как увижу похоронную процессию, иду следом, чтобы попрощаться с умершим. Потому что ещё в школу не ходила, а знала в селе почти всех людей. Хотя оно было тогда куда больше, чем сейчас. Как не знать, если после смерти отца мы с мамой ходили по квартирам. Пожили почти на каждой улице.

Кладбище тянуло меня к себе. Я ходила от могилы к могиле, вспоминала, какими были при жизни те, кто в них лежит. Когда выучилась грамоте, читала на крестах имена и фамилии, запоминала, когда кто умер. Это была будто такая игра. Уже взрослой ходила обмывать, одевать покойников (перед тем как класть в гроб). Сколько раз - не считала и не записывала. К чему это? — говорит.

В школе проучилась только два года перед войной. В третий класс пошла уже в оккупацию. Учёба давалась легко. Неважные дела были только с немецким языком.

-Я его-ни в зуб ногой. Как ни стараюсь, ничего не могу запомнить. А на зубрёжку времени не было. Осенью и зимой надо — пешком или санками - в лес за ветками, потому что топить нечем. Весной и летом — на огороде. Поэтому с учёбой пришлось попрощаться. А после Победы - в 13 лет - я была уже слишком большая для начальной школы. Зато для колхоза — в самый раз.

Замуж вышла за «разводного». Женихались и парни, но с ними не сложилось. Одного отговорили его родственники: «не ходи к ней, она бедная...» Другому сама отказала. А с Василием прожила 44 года. Не всё было гладко. Случалось, и синяя ходила: приревнует к столбу, накрутит себя и бьёт.

Я тогда думала: живу, как в карцере. Но ошибалась. Как в карцере - я сейчас. Уже больше 10 лет. С того времени, как Василий умер. Дочери повыходили замуж, разъехались. Одна хоть и поблизости - в Великом Щимеле, но всё же не со мной. Другая - в Чернигове. А мы вдвоём с Фросей - в четырёх стенах каждый день.

Фрося — это её кот. Взяла его совсем маленьким. Хозяева сказали: «девочка». Вот и назвала по-женски. Когда рассмотрела, что «мужик», решила: будет Пушок. Но кот переназываться не захотел.

— Сколько ни зову по-новому, он и ухом не ведёт. А скажу «Фрося», летит как стрела.

Живём вдвоём на мою пенсию. Самое дорогое из всего, что покупаем, — дрова. Полторы тысячи за прицеп. На еду нам много не надо. Так что даже на гостинцы внукам остаётся.

Чтобы скоротать длинные вечера, бабушка Дина режет на полоски одежду, которую уже не носит, и вяжет коврики. Застилает ими пол в доме. Много подарила.

Когда становится скучно, идёт к подругам, с которыми прошла молодость. Их осталось только две. Или в магазин — чтобы побыть возле людей.

Но больше других протоптана иная тропинка. Та, которая ведёт от её дома к могиле сына. Он наложил на себя руки в 30 лет.

- Я навечно привязана к кладбищу, — плачет Дина Васильевна. И поспешно вытирает слёзы — не хочет, чтобы посторонние видели её слабой.

А ночью, чтобы быстрей уснуть, она мысленно считает могилы. Сначала те, которые с памятниками, потом — без.

Анна Ефименко, "ГАРТ" №34 (2786) от 18 августа

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.

Додати в: