Исцеление

— Вы утверждав те, что человек может поднять себя за волосы?
— Обязательно! Мыслящий человек просто обязан время от времени это делать.
(Из кинофильма «Тот самый Мюнхгаузен»)

Хоть раз в жизни у каждого человека наступает момент полного отчаяния. Когда не видишь смысла жить дальше и, кажется, все против тебя. Когда не хватает сил даже пожалеть себя. Каждый по-своему переживает это время. Кто-то выбирает легкий путь мгновенного решения всех проблем, кто-то находит утешение в объятиях зеленого змия, но мало кому хватает силы духа самостоятельно вытащить себя из этой черной дыры отчаяния и начать свою жизнь сначала. Мне посчастливилось познакомиться с таким человеком. 37-летний Геннадий Назаров из села Ведильцы Черниговского района - один из тех немногих, кто не боится сказать: «Я был алкоголиком». Геннадий Евгеньевич сумел вовремя одуматься и изменить свою жизнь. Что ж, давайте послушаем его историю.

«Я родился в День морской авиации ВМФ России в 1973 году в селе Ведилыды. Мне рассказывали, что бабушка прибежала к отцу среди ночи, стала его будить: «Евгений, просыпайся! У тебя сын родился!» А отец, не отойдя ото сна, не может понять, что происходит: «Как родился! Где родился?»

Здесь, в этом доме мы потом и жили: отец, мать, бабушка и мой старший брат Александр. А когда мне исполнилось пять лет, родители развелись, мы с братом остались с бабушкой, а мать уехала устраивать свою жизнь в Чернигов. Сначала снимала квартиру, иногда забирала и меня к себе. Вскоре бабушка помогла ей купить времянку на Новой Подусовке, и я насовсем переехал к матери. Но все равно постоянно приезжал в Ведильцы - подрабатывал в колхозе. В 86-м, когда взорвался Чернобыль, мы с братом еще были подростками и гребли сено на колхозном поле. Над нами стали вертолеты летать туда-сюда, а нам интересно - наблюдали за ними. Вдруг Сашке плохо стало, он потерял сознание. Забрали его в больницу, привели в чувства. Измерили уровень радиации, а он оказался слишком высоким. Начали расспрашивать: «Где был? С кем?» Он сказал, что с братом. Тогда уж и за мной приехали, забрали на обследование. Результаты тоже оказались не очень хорошими. Однако чернобыльского удостоверения у меня так никогда и не было.

Учился я хорошо, даже отличником был, но за поведение меня постоянно ругали, а мать вызывали в школу. После 8-го класса я подал документы в первое попавшееся училище - Черниговский лицей железнодорожного транспорта. Хотел быть помощником машиниста, однако не хватало лет: надо было пятнадцать с половиной, а мне только пятнадцать исполнилось. Тогда мне предложили учиться на путевого бригадира, и я согласился. Закончил обучение, полгода проходил практику, затем два года работал. Когда мне еще было 16, я познакомился с девушкой. Ее бабушка и дедушка были из моего села. А она, как и я, жила на Подусовке. Через три года мы поженились, и я переехал к ней. В это время как раз начал разваливаться Союз, жить становилось все труднее. Теще не нравилось, что я работаю на железной дороге, мол, «взять там нечего». Она устроила меня в систему общественного питания. Работал мастером и обвальщиком. А когда и цех развалился, нашего генерального пригласили на должность заместителя директора во вновь сформированное предприятие «Базис». Он и меня забрал с собой — грузчиком-экспедитором. Когда я еще работал в общепите, теща, как бы это ни банально звучало, «помогла» нам с женой развестись. Супруга забрала дочку и переехала в Россию, а я вернулся в дом матери.

Подусовка в те годы была неспокойным, районом. Часто могли встретить и отдубасить. Во время последней драки меня так избили, что очнулся я уже в больнице с сотрясением мозга. Лечился в нейрохирургии областной больницы. Как-то я поехал в Ведильцы помочь своим сажать картошку. Много родственников тогда собралось, решили отпраздновать встречу. Выпил я немного водки... и больше ничего не помню. Очнулся, вижу - полный дом людей, фельдшер рядом, его тоже просто с огорода вызвали. Оказывается, у меня случился первый приступ эпилепсии. Позже приступ повторился, уже на работе. Отправили на лечение, дали 3 группу инвалидности и справку: «Поменять место работы; противопоказана работа у воды и огня, на высоте и движущихся механизмах». А директор меня отпускать не хотел. Не знаю, ценил, наверное, и в беде не хотел оставлять. Для меня даже специально ввели должность, которой в штате не было, - дворник. Но мне было стыдно дворником работать, и я все равно уволился.

И покатилась моя жизнь... У матери один за другим два инсульта. Слегла мама. Пенсия у нас на двоих 152 гривны, а только за дом надо было платить 160 гривен в месяц. Началась у меня страшная депрессия: стал пить, драки, и, как следствие, - участились приступы эпилепсии. Решил обратиться к брату, говорю: «Саша, помоги мне, пожалуйста! Переезжайте к нам, потому что за матерью надо ухаживать, а я один не могу справиться». Но он - не согласился. Как потом оказалось, у него на этот дом были свои планы - дом понравился каким-то людям, и они хотели его купить. Вскоре мать умерла, а за ней и бабушка, и я переехал в наш старый дом. Хотел там просто умереть подальше от всех. Приступы случались все чаще и чаще - весь дом в крови был, окна выбиты. Я распродал все, что можно было взять в доме. А брат тем временем продал дом на Подусовке и купил себе двухкомнатную квартиру. Когда же я допился уже до белой горячки, Александр отправил меня в Халявин. Но пробыл я там всего 10 дней - сказали, что нормальный, и отправили домой.

Однажды ко мне пришел председатель сельсовета и спрашивает: «Гена, хочешь бросить пить и курить?» - «Конечно хочу!»
- «Есть люди, которые могут помочь. Вот Сергея (сосед Геннадия. - Авт.) приедут забирать в реабилитационный центр, и ты поезжай». Я даже не представлял себе, что это такое. Думал, клиника какая-то, где множество врачей, лекарств, процедур. А тут приехали, смотрю: обычный частный дом, ребята молодые. Один у меня сразу же спрашивает: «Куришь?» - «Курю...» - «Сигареты с собой есть?» - «Есть...» - «Давай сюда». Я ему отдал. А он их в мусор выкинул, мне так жалко стало! Ходил, не мог понять, куда я попал. Как оказалось, это был Центр духовной и социально-психологической реабилитации зависимых от алкоголя и наркотиков. Прошел я реабилитацию и начал понимать, что до сих пор не жил, а только убивал себя, а это неправильно. С тех пор прошло уже три года. Сейчас мне противен даже запах сигарет и алкоголя. Устроился на работу, отстраиваю дом, стараюсь улучшить жизнь в селе. Но люди реагируют по-разному. Кто говорит: «Молодец!», а кто: «Да это его загипнотизировали!» Но я же знаю, что мне пришлось пережить и скольких людей центр вернул к жизни. Вот и я, может, только жить начинаю...»


Геннадий Назаров

Анастасия Яновская, еженедельник «ГАРТ» №49 (2489)

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.