Железная свадьба или 65 лет вместе

 

 

— Родилась я в городе Топки Томской области, где мои родители Феодосий и Феодосия Чернобаевы были в ссылке, — рассказывает Мария Феодосиевна. — Моя мать принадлежала к княжескому роду Воропаевых, жила в Брянске. Там и встретила своего будущего мужа, который был в имении Воропаевых обычным батраком, а родом он из села Минаевщина Городнянского уезда Черниговской губернии. Но любовь, как и горе, не считается ни со статусом, ни с деньгами...

 

Молодые люди обручились в 1910 году, родили пятеро детей. Когда началась революция, благородная семья Воропаевых потеряла все — имение, деньги, свободу. И хотя Феодосий был простым батраком, но из-за благородного происхождения жены семью с детьми в 1920 году выслали в Сибирь. Там и родились Мария Феодосиевна да еще двое детей, один из которых умер младенцем. Из ссылки семья вернулась в 1930 году и поселилась в селе Ивашковка Городнянского района.

 

— В Ивашковке нашу семью называли «сибирской сволочью», тяжело нам жилось, — вздыхает Мария Феодосиевна, — а в 1933-м начался голод. Отец был мельником в колхозе и приносил домой высевки - благодаря этому мы и не погибли от голода. А еще мы ели липу, тайком собирали колоски. Голод пережили, но тут пришла новая беда — неожиданно умер наш отец Феодосий, и мать растила семеро детей одна.

 

 

Когда  началась война, Мария ещё училась в школе.

 

— Немцы захватили наше село и начали устраивать облавы на молодежь. В 1942 году поймали меня и вместе с другими повезли товарняком в Германию. Когда мы были где-то в Польше, на станции нас ненадолго выпустили из поезда, — вспоминает Мария Феодосиевна. — Мы вместе с молодой учительницей немецкого языка, которую тоже схватили, решили спрятаться в туалете. Надеялись, что наше отсутствие не заметят и нам удастся убежать. Так и сделали. Мы слышали, что поезд наш поехал, и думали, что спаслись. И нужно же мне было нечаянно зацепиться за что-то и локтем стукнуться о дверь туалета. Этот звук услышала одна из собак, с которыми ходили немцы.

 

На следующее утро Мария узнала, что их везут в Бухенвальд.

 

— Лагерь был огромный, людей много: евреи, поляки, русские. Отвечала за порядок очень суровая немка Фрида, которая и за людей нас не считала. Часто у нас, узников, брали кровь. Когда мы спрашивали — зачем, ответ был: «Для немецких солдат».

 

Мария пробыла в концентрационном лагере полгода, а потом ей повезло — нужна была рабочая сила на фабрику «Шмидт и компания» в городе Куксхафене для фасования рыбы, и ее забрали туда.

 

— Тяжело было, — вздыхает Мария Феодосиевна, — сортируешь ту рыбу, а есть так хочется! От голода и тоски по дому меня спасала песня. Бывало, как запою «Повій, вітре» или «Ревет и стонет Днепр широкий», так весь цех вместе со мной плачет.

 

Девушки, которые работали на фабрике, дружили между собой, помогали друг дружке, но среди них была одна, которая следила за другими и доносила начальству. Звали ее Антонина Киселева. 

 

— Как-то я и моя подруга Ульяна очень проголодались и решили украсть селедку. Она была в ящиках в нашем дворе, но там постоянно ходил сторож — старый немец, который пристально следил за всем вокруг. Но есть хотелось так, что мы готовы были на все, - продолжает Мария Феодосиевна, — поэтому Ульяна пЬшла отвлекать сторожа, а я — за селедкой. Достала я её легко, но сторож заметил, что я иду не с пустыми руками. Он схватил за косы Ульяну, которая стояла рядом с ним, и стал бить ее. Я подлетела к старику, толкнула его. И где у меня, истощенной, та сила взялась? Сторож упал и ударился головой, потекла кровь, он захрипел и затих.Мы поняли, что убили немца, а за это нас могли расстрелять.

 

Но мы не растерялись — перетащили тело в каморку сторожа, дверь закрыли, а ключ бросили внутрь через небольшое окошко. Следы крови засыпали песком. Отсутствие сторожа заметили на следующее утро, но нам повезло - нас никто не заподозрил.

 

Когда мы в следующий раз украли несколько рыбин, нас увидела Антонина. Мы спрятали селедку в свои шкафчики в комнате, А вечером к нам пришло двое гестаповцев и говорят: «Становитесь каждая возле своего шкафчика и доставайте все, что там есть»: Мы выложили свои вещи и украденную селедку. Тогда один из них подошел ко мне и говорит: «Зачем крала рыбу?»«Есть хотелось», — отвечаю. А он: «Мы вас освободили от большевизма, а вы нас так отблагодарили?» Схватил меня за косы и об стену головой! А на руках у него были кастеты, он меня стал бить кулаками по лицу, пока я не потеряла сознание от боли, — и сейчас плачет Мария Феодосиевна. — Та доносчица принесла воду и вылила на меня, чтобы я пришла в сознание. После этого нас повезли в гестапо. В той тюрьме мы пробыли 6 месяцев. Нас, русских и украинских заключенных, заставляли ежедневно мыть уборные, а если плохо свою работу делали - получали кнутом по спине.

 

Весной 1944 года узников выпустили, в чужой стране им ничего не оставалось, как вернуться на свою прежнюю работу. Тогда же на фабрику приехали бауэры — зажиточные немцы, которые покупали рабочих в свои хозяйства.

 

— Нас всех поставили в одну шеренгу. Я стояла в самом конце, потому что была самой маленькой. Подходили бауэры, выбирали себе рабочих. Среди них была и какая-то немка. Когда она подошла и посмотрела на меня, я увидела жалость в ее глазах. Немка спросила: «Как тебя зовут?» — «Мария»,— ответила я. Тогда она сказала: «Меня зовут фрау Анна, пойдём со мной».

 

 

Судьба улыбнулась Марии — фрау Анна взяла ее к себе помощницей по хозяйству. Жила она в городке Нордхольц в красивом двухэтажном доме вместе с мужем и его родителями. Как потом узнала Мария, фрау Анна была бездетной. Может, потому и пожалела измученную голодом девушку?

 

— Помню, как я впервые зашла к ним на кухню - просто на столе лежала еда! Но фрау Анна сказала мне: «Ни-ни!» Она заставила меня помыться, сожгла мою одежду и дала новую. Только потом мы сели за стол. Есть сколько хотелось, Анна тоже не позволила. Говорила: «Нельзя, Мария капут». Но на протяжении недели давала еду маленькими порциями каждые два часа. В этой семье я многому научилась, — говорит Мария Феодосиевна. — Например, доить коров, которых в хозяйстве было аж 15. Хотя я и жила в селе и у нас была корова, но доила ее всегда мать.

 

Вспоминает, что за два месяца до конца войны хозяева запретили ей слушать радио, потому что по нему она следила за ходом военных действий. Но Мария все равно узнала, что Германия проиграла войну, и решила, что должна непременно вернуться домой. Анну это очень огорчило, она уговаривала девушку остаться, быть ей дочерью, но та не согласилась и однажды просто сбежала в Куксхафен — не попрощавшись. Там она нашла своих подруг. Всех их (двенадцать) отправили в пересыльный пункт, а оттуда — на родину.

 

 

В декабре 1945 года Мария вернулась домой, в Ивашковку. Думала после всего пережитого получить образование, "устроиться в жизни. Мечтала стать певицей, поэтому поехала поступать в Киев. Конкурс прошла, но из-за пребывания в концлагере йачались проверки НКВД, поэтому о мечте выступать на сцене пришлось забыть.

 

— Одна из моих сестер работала в Чернигове. Я устроилась охранником на фабрику первичной обработки шерсти, которую называют «шерстянка», со временем стала лаборантом в цеху.

 

Как-то в 1948 году мы с девушками пошли на танцы. Там я и встретила свою судьбу, — с улыбкой говорит Мария Феодосиевна, — он, молодой офицер, зашел в танцевальный зал под руку с какой-то девушкой. «Вот незадача, такой парень - и не один!» — сказала я тогда подругам.

 

Александр оказался в Чернигове случайно: приехал в отпуск к своей сестре, которая здесь жила. Родом он из российского города Омска. Воевал артиллеристом с октября 1942 года. И воевал хорошо: заслужил орден Красной Звезды, медали «За отвагу», «За освобождение Берлина», «За взятие Кенигсберга», «За победу в Великой Отечественной войне».

 

Когда заиграли вальс, он галантно пригласил Марию на танец. Потом еще на один.

 

— Я спросила у него, почему он не танцует со своей девушкой, - вспоминает женщина.

 

— Потому что это моя сестра, ответил Я тебе, - тоже улыбаясь, присоединяется к разговору Александр Михайлович, — на Марию я сразу глаз положил, хотя девушек там было много.

 

— Конечно, я же была самой красивой. — смеется Мария Феодосиевна.

 

После танцев Александр несколько раз провожал Марию с работы домой, а уже после шестого свидания они...поженились! Было это 3 марта 1948 года, в воскресенье.

 

С того времени прошло 65 лет!

 

— В молодости Александр был очень вспыльчивым, ревнивым, — лукаво глядя на мужа, говорит Мария Феодосиевна. — Нов нашей семье всегда было взаимопонимание и уважение друг к другу.

 

— Главное в супружеской жизни — все решения принимать вместе, советоваться со своей второй половинкой, ну и, конечно, быть внимательным к жене. Тогда все будет хорошо, — уверен Александр Михайлович.

Они успели объездить чуть ли не весь Советский Союз (Александр был военным, в 1947 году в Вильнюсе (Литва) закончил военное училище), потом, в 1968 году, осели в Чернигове, где Александр устроился на работу газосварщиком. Тут же живут и их три дочери — Людмила, Елена и Лариса, семеро внуг ков и столько же правнуков, которые не дают Марии Феодосиевне и Александру Михайловичу скучать.