Как журналисты пытались найти работу на городской свалке

Четвер, 30 квітня 2009 15:27 | Переглядів: 8023

Как мы попали на свалку? А призадумались: есть ли в Чернигове что-то несокращаемое, постоянное и даже умножающееся? Как не быть! Свалка на Масанах. Пошли проситься туда на работу.

На пропускном пункте полигона стояла пара машин с прицепами и трактор. С вершины свалки ветер доносил вонь.
— Сейчас, после зимы, когда все оттаяло, запах усиливается, объясняет директор КП «Гранпласт» Сергей Короленко. Полигон твердых бытовых отходов — одно из их подразделений.
— Можно на работу устроиться?
— Все официальные вакансии на полигоне заняты, — разочаровал Сергей Александрович. — Здесь 17 штатных работников — трактористы, рабочие, грузчики...
— А если мусор поперебирать? Сдать что-нибудь: бутылки, макулатуру...

— Пожалуйста, чем больше будет работать людей на переборке мусора, тем лучше. Свалка переполнена. Еще два, максимум, три года — и отходы из города свозить будет некуда. А власти ничего не делают. Вот было в том году выделено из госбюджета два с половиной миллиона гривен на областное управление экологии для строительства при городской свалке установки по утилизации жидких токсических отходов. В конце года деньги забрали назад — разрешение на строительство получили слишком поздно, в ноябре. Хотя проект строительства еще два года назад прошел все экспертизы.
— Как можно оформиться на работу?
— В трудовые книжки записей делать не будем. Берите с собой сменную обувь, одежду. Есть место, где можно переодеться, вон там, — Короленко кивает на домик у входа.
— Он охраняется?
— Никто пока ничего не украл, — заверил Сергей Александрович. — У охранника есть ключ, он закрывает и открывает. Потом надо предъявить охраннику документ, удостоверяющий личность. Данные человека записывают в журнал. Всех заходящих на полигон «аборигенов» (постоянных посетителей) охранник знает в лицо, каждый день отмечает в журнале.
— Сколько прошло сегодня?
— 11 человек, — не заглядывая в журнал, ответил охранник Сергей. — В основном из близлежащих сел: Белоус, Деснянка... Из города мало ходят, — объяснил инспектор сектора государственной службы охраны Сергей. Назвать свою фамилию и фотографироваться «милиционер» (так его называют на полигоне) категорически отказался. Ну да, а вдруг друзья уверены, что Сережа который год банк охраняет?
— Паспорт при записи человека не обязателен, но место проживания указать надо, — говорит он.
— На полигоне не разрешается ни пить, ни курить, — продолжает Сергей Короленко. — Пить — потому, что проходит за день до 1000 единиц техники. Вдруг под машину пьяный попадет? Курить нельзя, ведь полигон пожароопасный объект. Самовозгорается то и дело, дымит. А если еще и сигарету бросить? В апреле-мае взрыв может произойти. В прошлом году в августе был. Огонь метров 30-40 вверх вырывается каждый год. В недрах свалки от перегнивания мусора вырабатывается газ метан. Он и взрывается. Пока, слава Богу, никто не пострадал. Так что штрафников выгоняем, охранник даже дубинку может применить, если что. И не пускаем потом. Кого неделю, а кого и месяц-два. Вот для чего тут два охранника работают посменно. С дубинками резиновыми, между прочим.
— Ладно, а когда приходить? Расписание есть?
— Графика нет. Люди приходят часам к восьми-девяти. Некоторые и раньше. В пять вечера рабочий день заканчивается, поэтому и «аборигены» должны к этому времени очистить территорию, уходить. Если что, охранник будет ходить, искать.
Раньше на работу на свалку ходило человек по 100 в день. Теперь неофициальный штат «почистили», убрали бомжей, алкоголиков. К нам когда-то даже те, кто в розыске несколько лет состоял, ходили. Милиция как-то нагрянула, очень удивилась. А мы всех фиксируем.
— Сейчас полигон посещает 12-15 человек в день, не больше, — говорит охранник Сергей.
— Говорят, есть у вас две молодые дамы. Днем мусор перебирают, вечером переодеваются и в город выходят при параде.
— Да нет у нас таких! Самая молодая — Люда из Нового Белоуса. Она, пожалуй, одна только и переодевается.
— А интеллигенция ходит?
— Была Наташа, учительница английского. Умерла, сгорела…
— Под взрыв попала?
— Да нет. От водки.
— А что искать надо, за что платят?
— Сейчас ищут и сдают в основном макулатуру, — объясняет директор. — Впрочем, когда как. И бой стекла принимают, и пластиковые бутылки. К нам это не относится. На территории полигона существует приемный пункт ОАО «Экология». Они и .принимают сортированные отходы. Никаких договоренностей между нами нет. Они принимают на территории полигона вторсырье.
— А выносить это вторсырье с собой можно? Может, найдем, где его примут подороже?
— Нет. Регламент работы полигона и правила его содержания не позволяют вывозить вторсырье за пределы полигона.
— А по городу тарифы такие же, — заверяет приемщик ОАО «Экология» Виталий Витальевич. Фамилию опять же назвать отказался. Складывается впечатление, что на свалке проворачивают какие-то страшно тайные дела.
— Сколько зарабатывает человек за день, сдавая вам перебранные отходы?
— Ну, гривен 12-15. Может, 22. Вообще, это тайна, — загадочно улыбается Виталий Витальевич. — Сейчас мусор значительно оскудел. Если раньше люди хоть что-то покупали (сортировщики сдавали коробки от бытовой техники), то сейчас тут — пусто. А что-то более-менее ценное изымается бомжами еще в мусорных контейнерах. Резерв свалки исчерпан. Ну, может, на свежем мусоре еще что-то найти можно, чтобы сдать.

— Я здесь уже 25 лет тружусь, — говорит 49-летняя черниговка Людмила Лещенко. — Раньше работала на «Химволокно» крутильщицей. В 78-ом году многих посокращали. Я дома посидела потом люди подсказали, что здесь заработать можно.
Людмила Васильевна рассказала, что каждый день встает в пять утра. Потом на 35-ый автобус — и сюда часам к семи успевает. Кто рано встает, тому Бог дает.
— Бумагу, железо, в основном, собираю. Бутылки здесь принимают через день, ездит приемщица из Нового Белоуса. Пивные по 10 копеек, водочные — по 5. Собранные бутылки можно оставить на горе, никто тут чужого не возьмет. Большой мешок пластиковых бутылок 7-8 гривен стоит, но их долго паковать. Остальное надо сносить вниз. Я вот сумку с железками отнесла, теперь бумагу понесу. Так несколько раз туда-сюда сбегаю и гривен 45-50 в день имею. В пять ухожу, как и все.
— А металл разве принимают?
— Да, по гривне за килограмм. Я с утра порылась, полмешка уже отнесла.
Раньше больше можно было найти. И медь, и алюминий. Ну, я меди немного и сейчас находила, выпаливала из проволок внизу, возле приемщика. Цветной металл по пять гривен за килограмм принимают.
А еще на проходной можно дров попросить. Бесплатно. Но выбирать самому дают, топить-то людям надо, а если денег нет?
Муж умер три года назад, сын безработный. Получается, я в семье единственная кормилица.
— Были серьезные находки, золото?
— Мобильник находила новенький, сыну подарила. Матрас хороший, куртку, сапожки. А одна женщина из Нового Белоуса серьги золотые нашла, еще в коробочке. Носит. Не на свалку, на работу уже устроилась.
Сейчас на свалку человек 25 ходит. Утром были, домой поуходили — огороды... Детей много, школьников. Раньше собак много бегало, потом как-то всех перестреляли.
Мы еще побродили по мусорным горам в поисках сортировщиков. Как ни странно, никого больше не нашли.
Когда спустились вниз, навстречу уже бежала Люда с пустой клетчатой сумкой. Свалка лентяев не любит.

Возле приемного пункта «Экологии» стоят большие сумки с макулатурой, упаковычными мешками, лежат какие-то железки.

– Металл уместных сортировщиков не принимают, – рассказывает Сергей Короленко. – Он изымается еще при въезде на свалку. Принимаем многое: лом, стекло, бутылки, пэт-бутылки. Предпочтение отдается белому, а не темному пластику. Часто потом не предприятиях их не берут. Пластика на свалке полно. Но люди собирают его неохотно. Бутылку ведь надо сдавать без пробки, выпустив воздух. А это все время.

Кабинет начальника полигона бытовых отходов Юрия Черненького похож на картинную галерею. Полотно, масло. На столе рабочий монитор, стулья, есть и абсолютно новые, половички – все здешнее, со свалки.
– А с собой человек вот такой стул вынести может?
– Вообще-то за пределы полигона ничего выносить не разрешается. Но если уж кто захочет вынести пару стульев, ничего страшного. Если только не пару десятков для продажи, – говорит Юрий Черненький.
На вершину мусорки начальство нас сопровождать отказалось, сославшись на занятость. Чем выше, чем ближе к свежему мусору, тем вонь становится сильнее. Мимо проезжающие машины покрывают нас клубами пыли, свалка поблескивает пластиковыми бутылками, что-то потрескивает, стекает из щелей. Вот такое рабочее место.