Пять лет не могу приватизировать огород

Жители половины половины дома №30 по улице Заводской (рядом с 32-ой школой в Чернигове) пять лет не могут приватизировать участок возле дома. Там сажают огород и растят сад уже 77 лет.



— Я еще при Юльке хотела участок приватизировать, в 2009 году, — рассказывает 83-летняя Ирина Григоренко. — Надо было подать документ, что я владелец земли, которую хочу приватизировать. Тогда же мне сообщили письменно решение горсовета, что я прохожу на бесплатную приватизацию. Поставили в очередь, предупредили, что 10 февраля 2010 года придут делать обмер земли и оформят приватизационный документ. Но власть поменялась. Никто не пришел. Я звоню, а мне везде отвечают, что «бесплатно» закончилось.

При новой власти начала приватизацию по-новому. Я приболела, думала, что умру, а наследство так и не оформлено. Для приватизации нашего участка (0,0915 гектара) нужно было собрать целую папку документов. В 2013 году этим занялся директор частного предприятия «Регионземпроект М» Сергей Молько. За услуги запросил 2000 гривен. 300 сразу, за обмер территории и план. Потом еще 1000 — за сбор, оформление и согласование документов. И 700 оставили на потом. Пакет документов отнесли в управление Госземагентства в Черниговском районе Черниговской области. Только в апреле 2014 года нам позвонили: «Документы готовы».

Когда приехали забирать, оказалось, не хватает справки от археологии. В ДП «Старожитності Полісся» определили, что мы относимся к третьей археологической охранной зоне. И чтобы получить их заключение, на нашем участке надо проводить раскопки. А это обойдется мне в 1261 гривну.

Спрашиваю их, за что ж нам столько платить? Какие такие древности могут быть возле 32-ой школы? Почему вдруг охранная зона? Я участник войны, покойный муж был инвалид первой группы. А они: «Мы на хозрасчете, скидок нет».

Мы здесь живем с 1938 года. Еще отец мой получал участок от горсовета как железнодорожник. Ничего тут еще не было, ни домов, ни церквей. Пустырь, только нехворость росла. Да вода в ровчак потоками шла, когда дождь. Участком папа поделился с односельчанином. Из села Выхвостов Городнянского района. Нам непосильно было одним дом строить, и он присоединился. Он лесничим был, лес заготавливал. А отец давал дрезину, чтоб привезти. И так сообща построили дом на две семьи. Потом мирно разделили и дом, и участок. В 1997 году соседи свой сразу приватизировали. Обошлись без раскопок.

Тут ровчак был 77 лет, сколько жили, засыпали мусором, чтобы поднимался.

Все-таки деньги мы заплатили, к нам пришли копать. Покопали, выносят в жменьке черепочки. Говорят: «Накопали у вас на огороде».



В заключении написали, что нашли «декілька фрагментів кераміки 18-19 століття». На глубине 0,3 метра. Подписался научный исследователь Шульга. Ничего ценного.

Директор ДП «Старожитності Полісся» (дочернее предприятие государственного предприятия «Научно-исследовательский центр «Охранная археологическая служба Украины» Института археологии НАН Украины) Ольга Савченко сделала вывод, что отвод участка возможен при условии, что какие-либо земельные работы, связанные со строительством, тут могут проводиться только под присмотром археологов. И если что-нибудь найдут, работы сразу остановить и сообщить во все инстанции. Мы не против, тем более что строиться заново мы тут не собирались. Дом хороший, потолок—2,90. Зачем перестраивать?

Затем заключительный вывод делает Департамент культуры и туризма облгосадминистрации. По тем же раскопкам, что проводились у нас 23 октября 2014 года. Но уже указывает, что у нас на огороде «в результате шурфования обнаружили несколько фрагментов керамики 17-18 столетия». Уже почему-то помолодели наши черепки на столетие. Мы тут когда-то крышу крыли черепицей из Олешни, может, и «керамика» из той черепицы?

Департамент проект землеотвода согласовал. Но тоже с условием проведения археологических исследований в случае планирования нового строительства. Подпись ставит начальник управления туризма и охраны культурного наследия Департамента культуры и туризма, национальностей и религий облгосадминистрации Людмила Замай.

В департаменте наши документы пролежали до 2015 года.

— Кто делал экспертизу, какие анализы проводились, по какой технологии, какими инструментами, какой инвентарный номер оборудования? В любой экспертизе есть перечень приборов, где он? Какая методика применялась, с какой точностью? Нет протокола экспертизы, ничего в документе не указано. На основании чего можно доверять такой экспертизе и таким выводам? — возмущается сын Ирины Тихоновны Владимир Григоренко.— Почему 18 столетие поменялось на 17? Описка?

В чем на практике заключалась эта экспертиза: пришли, вырыли три шурфа на полметра глубиной, а мы потом зарывали.

Это один землекоп за час сделать может.

Все документы понесли в Главное управление Госгеокадастра в Черниговской области. 29 апреля Александр Кущенко, замначальника управления Госземагентства в Черниговском районе Черниговской области согласовывает проект. Указал, что земотдел считает возмож-ным передачу в собственность участка. Но при определенных условиях. К примеру, что мы не имеем права снимать и вывозить земельный покров. Одним из пунктов указали, что «данный объект подлежит обязательной государственной экспертизе», — продолжает Владимир Петрович. — Я понес все документы в Центр административных услуг уже для присвоения кадастрового номера. На отправление в Киев, в Госземкадастр. Но работница центра сказала, что кадастровый номер нам не присвоят, так как не хватает еще одной экспертизы.

Сколько же еще будут над нами издеваться? Доживет ли мать до приватизации?

Чернигов поделен на три охранные археологические зоны

— Согласно генеральному плану, утвержденному городским советом в 2011 году, — объясняет начальник управления туризма и охраны культурного наследия Департамента культуры и туризма облгосадминистрации Людмила Замай. — Есть только некоторые отдаленные районы, что не входят ни в одну из зон. И практически на каждой из этих зон надо проводить археологическое исследование. Разве что точно известно, что там ничего ценного нет, например, у соседей уже археологи все исследовали. При приватизации земель, которые входят в одну из зон, в конце по закону положено делать государственную экспертизу документации. Единственное, если в третьей зоне археологи ничего не нашли, то экспертиза документации не требуется. На участке по ул. Заводской, 30 нашли. Но проект землеотвода мы согласовали, значит, ничего особо ценного там не было (не Киевская Русь, например). Мы всегда идем навстречу людям, где это можно. То, что был 18, а потом указан 17 век, — да, возможно, просто помарка. Но то, что это керамика не современная, а археологически ценный материал, я сомневаться не могу. Исследование проводила лицензированная организация, там работают специалисты. Они, конечно, могут в институте археологии еще одну экспертизу заказать, но все это стоит денег: Да и зачем, мы ведь согласовали проект?

В Чернигове до 30 организаций, которые могут подготовить документы для госэкспертизы.

Так возможна ли вообще приватизация участка по улице Заводской, 30?

— Да. Мы документы согласовали. Но для дальнейшей приватизации им надо провести государственную экспертизу документации, — объясняет Александр Кущенко, заместитель начальника управления Госземагенства в Черниговском районе Черниговской области. — Это последний этап. Так положено согласно статьи 9 Закона Украины «О государственной экспертизе землеустроительной документации». Да, их участок принадлежит к третьей охранной археологической зоне. Так определили не мы, а ДП «Старожитності Полісся».

Государственную экспертизу документации не проводит частное лицо. Они подписывали договор, им разрабатывали пакет документов для отведения участка под приватизацию. Эта организация и должна подавать документы в Киев на экспертизу.

Пакет документов разрабатывал директор частного предприятия «Регионземпроект М» Сергей Молько. Почему не довел дело до конца?

Позвонила в «Регионземпроект М».

— Документы отданы на руки в мае. Директор в командировке, — ответила секретарь.

— После того как Молько передал документы Кущенко, сказал по телефону: «Мы, что могли, сделали, дальше сами занимайтесь», — вспоминает Ирина Григорьевна.

— Молько сказал, что он в Киев возить не будет, — добавляет Владимир Григоренко. — Дал понять, что это бесперспективная затея.

Мы предлагали деньги, ведь по договору не все еще оплачено. А он сказал вроде того, что я вам деньги отдам, только отстаньте.

Теперь получается, что я этим должен заниматься. Не знаю, что и делать.

Елена Гобанова, Алина Сиренко, "Весть" №34 (658) от 20 августа 2015

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.

Додати в: