Воспоминание участника Сталинградской битвы Константина Васильевича Каземирова

Воспоминание рядового солдата, участника боевых действий в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Константина Васильевича Каземирова

Первое боевое крещение

Осень 1942 года для оборонявшихся советских войск и страны в целом выдалась крайне сложная. Шли тяжелые, кровопролитные бои под стенами Сталинграда. Ленинград оказался в голодном кольце окружения – в блокаде.
На южном (Калмыцком) участке Сталинградского фронта немецко-фашистская группировка войск «группа армии «А» – «ЮГ» фельдмаршала Гудариана, прорвав оборону советских войск под Елистой, стала быстро продвигаться к дельте Волги, к Астрахани. Для малочисленных частей и подразделений, оборонявших этот участок фронта, сложилась критическая обстановка. В тылу Астраханской области других боеспособных войск не было. 8-я общевойсковая армия и 7-й кавалерийский корпус находились в начальной стадии формирования. По решению местных военных властей срочно призвали в армию юношей 9–10-х классов, техникумов и профессиональных училищ Астраханской области и города. Пройдя краткосрочный курс молодого бойца, приняв военную присягу, призывники-юноши начали интенсивно готовиться к предстоящим боям.
Дельта Волги – важный стратегический объект страны. В Астрахани размещался штаб Сталинградского фронта. Там были огромные запасы продовольствия, фуража, вещевого имущества и боеприпасов для войск Советской армии.

Наш 1370-й кавалерийский полк, 7-го Кавалерийского корпуса ночью подняли по тревоге и без лошадей и фуража срочно направили на передний край под населенный пункт Хулута.
На 60-километровом марш-броске с полной боевой выкладкой не все юноши чувствовали себя комфортно и уютно. Заметно устал и начал отставать от товарищей наш самый интеллектуальный, умный, но худенький и недостаточно физически крепкий Зинур Вагапов. Высокий, статный Саша Филимонов взял у него вещевой мешок с боеприпасами и сухим суточным пайком. Крепко скроенный, спортивного вида Игорь Чудаков, наш Кулибин, мастер на все руки помог Зинуру нести карабин. Балагур – весельчак и гитарист Борис Савинов занял место возле приунывшего уставшего товарища, стал развлекать его веселыми байками, смешными анекдотами. К 16.40 мы прибыли на место дислокации.
Быстро сменили небольшой отряд военнослужащих укреп-района, приняли от них полосу обороны с огневыми точками, стрелковое оружие.
Каждый воин, отделение и взвод получили сектор обстрела, уточнили расстояние до ясно видимых ориентиров и рубежей ведения залпового огня.
Вскоре подошли обозы и грузовики с боеприпасами, дополнительным стрелковым оружием, питьевой водой, продуктами. К вечеру на горизонте показались мотоциклисты противника, а над головой прерывисто загудели немецкие воздушные разведчики. Командир полка, пожилой, опытный, обстрелянный кавалерист, приказал: укрыть весь транспорт, кухни и хозяйственное имущество в оврагах и кустарниках, замаскировать огневые точки, опорные пункты и хода сообщений, приготовиться к бою.
Нам, безусым солдатикам, несказанно повезло с командирами. Кавалерийским полком командовал опытный прекрасный организатор, боевой офицер, подполковник П.С. Кувардин. Первое боевое крещение мы получили в бескрайних Калмыцких степях.

После тридцатиминутной артиллерийской и минометной обработки нашего переднего края перешли в наступление механизированные и пехотные части противника. От меткого снайперского огня запылали немецкие бронетранспортеры и автомашины.
Первую атаку врага мы отбили. Молодые солдаты в бою держались стойко. Примером для них служили командиры, которые вели себя смело, хладнокровно.
Вторую и третью атаки немцев также отбили с большими для фашистов потерями. Но и мы пострадали. Снайперская пуля убила Зинура Вагапова. Упал на дно окопа без сознания раненый в голову Анатолий Вишенцев.
Придя в чувство, Анатолий не покинул поле боя. Вместе с другими продолжал отбивать атаки противника.
К концу противостояния меня контузило, засыпало каменистой землей от рядом разорвавшегося артиллерийского снаряда. Меня откопали товарищи и отнесли в овраг к медикам. А затем отправили в тыл, на лечение в Астраханский эвакогоспиталь. Молодой организм быстро справился с травмой.

В окопах Сталинграда

После выздоровления меня направили в Сталинград. К месту назначения мы плыли по Волге. С вражеских самолетов реку заминировали, она стала практически не судоходна. Мимо нас проплывали затонувшие или выброшенные на берег десятки покалеченных крупногабаритных речных судов…
Под утро из-за поворота реки открылось страшное зрелище горящего Сталинграда. В городе шел ожесточенный бой, с обеих сторон слышались орудийные залпы, взрывы снарядов, мин и авиабомб. В ночном небе рокотали самолеты, слышались их глухие пулеметные выстрелы. Раздавались приглушенные крики атакующих солдат, шум падающих стен, разрушенных жилых и производственных зданий. Над городом стоял смог из пыли, песка, черного дыма с языками пламени горящих зданий. Грозное темное небо ежесекундно пронизывали взлетающие осветительные ракеты, трассирующие снаряды и пули. Чем ближе приближались к городу, тем острее чувствовался трупный запах разлагающихся, не убранных мертвых тел людей и животных. Это был не абстрактный, а реальный ад, описанный святым апостолом Иоанном в «Апокалипсисе», созданный человеческими руками. И в этом кошмаре нам предстояло жить, воевать и защищать страну.
Воины маршевой роты быстро, организованно, без суеты высадились на крутой берег города недалеко от нефтебазы, чуть левее довоенной городской речной пристани. Нас встретил плотный, широкоплечий, одетый в новую полевую офицерскую форму старший лейтенант – офицер из управления штаба дивизии.
– Здравствуйте солдаты, – поздоровался с нами, ласково улыбаясь. – Вам, молодым воинам, оказана большая честь защищать легендарный город на Волге. Вы будете служить в знаменной 62-й армии генерала В.И. Чуйкова.

Нас быстро распределили по частям и батальонам. Командиром 2-го батальона был майор Николай Андреевич Дубасов. С левого фланга батальона речку Царицу с крутыми берегами, впадающую в Волгу, защищали и обороняли войска НКВД. Правый фланг упирается в довоенное подземное кафе. Впереди – большое разрушенное каменное здание, занятое фашистами. Сзади крутой обрывистый берег замерзающей Волги. Вплавь ее не преодолеть. Отступать некуда! Единственный выход: драться с врагом до последнего вздоха. Против нас была хорошо укомплектованная 6-я армия генерала Паулюса. Ее поддерживали с воздуха сотни боевых самолетов.
Нам выдали патроны, гранаты с запалом и фляжки с водой…
Поздней осенью 1942 года командование немецкой 6-й армии решилось на последний, завершающий штурм защитников города. Главный удар наносили на наш участок обороны. Хотели захватить опорные пункты, уничтожить защитников, а оставшихся в живых сбросить в реку, потом с ходу форсировать Волгу и, развивая наступление, выйти в тыл Москвы. Немецкая пехота перешла в наступление. Получив серьезный отпор, фашисты перешли на изнуряющие массированные атаки днем и ночью. От грохота рвущихся снарядов, мин, авиабомб мы оглохли, тонны земли, песка взлетали вверх. От пыли, гари, запаха взрывчатых веществ перехватывало дыхание. Видимость сократилась до минимума. Но мы держались из последних сил, отбиваясь от наседавшего на нас врага. Земля тряслась под ногами. С товарищами по оружию общались жестами.
В период ожесточенного боя возле меня в траншеи появился сибиряк Александр Староверов. Ком земли от разорвавшейся мины забил ему глаза, рот, нос и поранил лицо. Я подскочил к нему, дал в руку фляжку с водой и крикнул: «Вымой и очисть лицо. Промой глаза, рот и нос!». Лег на бруствер и продолжил вести огонь по наступающим фрицам…
От боя к бою мы мужали. Со временем атаки врага ослабли, а затем и вовсе прекратились. Все стихло.

Перелом

19 ноября 1942 года в 7 часов 30 минут мощные залпы советской артиллерии разорвали тишину Донских степей, возвестили о наступлении советских войск. В этот день перешли в наступление войска Юго-Западного фронта генерала Ф.Н. Ватутина и Донского – генерала К.К. Рокоссовского. 20 ноября – войска Сталинградского фронта генерала А.И. Еременко. 23 ноября в районе населенного пункта Советский они соединились и замкнули внешнее и внутреннее кольцо. Окружили мощную немецкую группировку войск, в том числе 6-ю армию фельдмаршала Паулюса. Верховный Главнокомандующий поручил генералу
К.К. Рокоссовскому и 62-й армии Сталинградского фронта уничтожить все немецкие части, попавшие в кольцо окружения. Частям и соединениям 62-й армии генерала В.И. Чуйкова поставили задачу: перейти в наступление и овладеть господствующей над городом высотой «Мамаев Курган», железнодорожной станцией и военным городком «Красные казармы». Разорвать, рассоединить на отдельные очаги окруженную группировку войск противника и поодиночке уничтожать. Под утро наш батальон по заранее разминированным тропинкам и дорожкам, обозначенным ясно видимыми вешками и флажками с нашей стороны, скрытно подползли к немецким позициям и огневым точкам, забросали их гранатами и внезапным ударом вышибли фашистов с высоты. Артиллерийские и минометные боевые расчеты противника, застигнутые врасплох, разбежались, побросав орудия и минометы.
Перед нами открылась страшная картина последствий многомесячных боев за овладение этой высотой. Все склоны ее, прорезанные рвами, оврагами, окопами, траншеями с ходами сообщений, изрытые воронками от бомб, снарядов и мин, были завалены трупами погибших в бою немецких и наших военнослужащих.
Вначале мы выбили фашистов из разрушенного здания железнодорожного вокзала, затем очистили всю территорию станции.

Против Советской армии воевала не одна фашистская Германия, а вся Европа. Кроме фашистов под Сталинградом мы окружили и взяли в плен одну итальянскую и две румынские армии, несколько частей венгерской армии. Австрийцы, испанцы, венгры, чехословаки служили солдатами и офицерами в немецкой регулярной армии. Верными союзниками гитлеровской Германии были: Италия, Турция, Румыния, Венгрия, Япония, Финляндия и в начале войны Болгария. Всю войну США торговало с немецкими промышленными магнатами.
Окруженные в Сталинграде немецкие вояки быстро потеряли бравый вид, им надо было лихорадочно думать, как остаться в живых. В холодные, вьюжные зимние трескучие дни Поволжья, чтобы не окоченеть и не обморозиться, немцы напялили поверх формы женские шерстяные платки, кофточки, зимние шляпки, одеяла и матрацы. Небритые, голодные и грязные ходили в огромных несуразно связанных из соломы лаптях. Настроение подавленное, безысходное. Насмерть перепуганные и брошенные на произвол судьбы сдавались в плен сотнями, подразделениями и частями. Бои в городе продолжались несколько дней.
31 января 1943 года южная группировка немецких войск во главе с командующим 6-й армии Паулюсом сдалась в плен.
2 февраля капитулировала и северная группировка. В этот же день представитель ставки Верховного Главнокомандования маршал артиллерии М.М. Воронов и командующий Донским фронтом К.К. Рокоссовский донесли в ставку, что «разгром и уничтожение окруженной группировки врага закончены». Тем самым советские войска вырвали у противника стратегическую инициативу и удерживали ее до конца войны…

Под снегом…

В конце февраля началась весенняя оттепель. Весь город был гигантским кладбищем. Отряды немецких военнопленных и наши штрафные роты очищали улицы, площади, скверики и дома от погибших в бою воинов с обеих сторон. Трупы не вывозили, а складывали в траншеи, щели, воронки, окопы и овраги, засыпали землей. В то время было не до памятников и обелисков.
Под лучами весеннего теплого солнца трупы разлагались, тонкий слой земли над ними шевелился, как живой саван. Я остановился возле шевелившейся земли в воронке от снаряда, подумал: «Вот и я, и мои друзья могли лежать здесь бездыханные и неизвестные, зацепи нас шальная пуля, осколок снаряда или мины врага. Но нас Господь миловал, сохранил! Ангелы-хранители защитили!». От трупного запаха першило в горле, невозможно было дышать.
Земля в черте города была, как пирог, начинена боеприпасами, не обезврежена от противотанковых, противопехотных мин. Нельзя было разводить костер, чтобы не подорваться. Прибывающие в город жители за неимением крыши над головой рыли себе норы в обрывистом берегу реки, строили землянки. Временные убежища прикрывали ржавыми пробитыми пулями, листами железа с надписью мелом: «Здесь живет Шляхова Тося из Астрахани» или «Савинов Федор, ул. Пролетарская, дом 4, кв. 52» (видимо довоенный городской адрес).
Вот так после боев Волгоград начинали обживать местные жители. На восточном берегу реки от берега километров на 20 в сторону Казахстанских степей, на огромной плоской равнине земля была перепахана, как гигантским плугом, бомбами, тяжелыми снарядами и минами. Над этим кладбищем авиационной техники и погибшими летчиками стояла мертвая тишина. То тут, то там в сухой траве мелькнет могильный холмик с фанерной дощечкой с надписью «Бирочков Гера 1.03.1925–17.12.1942 гг.» или «Старший лейтенант 21.11.1942». Это было страшное трагическое зрелище. Из всего увиденного можно четко представить, какие были яростные схватки в воздухе. И что пришлось пережить артиллеристам, минометчикам, медработникам под беспрерывными бомбежками и артминометным обстрелом противника. И сколько погибло здесь военнослужащих!

Еженедельник «Деснянская неделя» №8 (151) 21 февраля 2013

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.