Сбросили с поезда, а она выжила

Светлана Коваль и Александр Лашков десять лет жили в Козелецком гериатрическом пансионате, а теперь живут в одном из негазифицированных домов на территории Даньковки прилуцкого района. У Светланы нет левой ноги и не функционирует правая. Александр пережил инсульт и паралич... Но, несмотря на тяжелые испытания, эти физически слабые люди оказались сильны духом.

«Света, принимай гостей!» — приоткрывая дверь сельского дома, обратился к хозяйке даньковский сельский председатель Роман Цегельник (мы стояли в сенях двухкомнатного дома).

Через мгновение на пороге первой комнаты (в доме их две) появилась белокурая миловидная женщина, которая, перевалившись через него, стала двигаться нам навстречу, отталкиваясь руками от пола и вытянув вперед правую ногу.

Светлана охотно рассказывает о себе и своем муже Александре:

— Пережили все, и теперь уже ничего не страшно. Хорошо, что мы вместе... После инсульта Саша до сих  пор не говорит. Произносит  четко только одно неприличное слово, начинающееся на  «б». Кстати, именно это слово было последнее, сказан ное им перед инсультом...

Сбросили с поезда

После развода с первым мужем Светлана вместе с двумя маленькими дочерьми снимала квартиру в Прилуках. Чтобы сводить концы с концами, «крутилась» на рынке.

— В сентябре 1996 года я попросила своего бывшего мужа присмотреть за детьми (Яне тогда было четыре года, Оле — шесть), а сама повезла продавать в Жлобин (Беларусь. — Авт.) пятнадцать мешков картофеля. Ехала на поезде. Помогать в дороге наняла двух прилучан - Сергея и Михаила (позже я узнала, что один из них сидел в тюрьме). Я договорилась с этими молодыми людьми, что за помощь заплачу каждому по двести тысяч купонокарбованцев. Они согласились, но когда увидели, что за картошку я получила хорошую выручку - целых полтора миллиона белорусских «зайчиков», стали требовать больше денег. Я отказалась доплачивать... Возвращались домой вместе на скоростном поезде. Где-то между Жлобином и Светлогорском мне захотелось курить. Я вышла в тамбур. Миша и Сергей - за мной. Думала, тоже курить, а они стали меня выталкивать в открытую дверь тамбура... Я изо всех сил ухватилась за поручни и умоляла: «Отдам вам все деньги, только пожалейте, не губите меня!» Но они будто не слышали, стали разжимать мои пальцы. Кто-то из них коротко бросил: «Уже поздно». И сбросили с поезда. Больше ничего не помню, потеряла сознание... Позже узнала, что тогда, когда меня выбрасывали, в тамбуре появился какой-то пассажир и сорвал стоп-кран. Это и спасло мне жизнь. А ноги — нет!.. Левую отрезало, а правую раздробило — она висела на коже...

Светлана пережила две (!) клинические смерти. Пришла в себя только на десятый день в одной из больниц Светлогорска. Дальше — реанимация в гомельской больнице.

Туда же ко мне пришел местный участковый инспектор и сказал: «У тебя жизнь все равно уже закончена, так хоть тех ребят пожалей». Я выгнала его из палаты. Позже тех негодяев посадили...
После семи месяцев лечения в Беларуси женщину перевезли в Черниговскую областную, а через два месяца — в Прилукскую городскую больницу.

— В течение того периода, пока я скиталась по больницам, меня несколько раз навещал бывший муж с Яной. И чаще - Олечка. Мама моя к тому времени уже умерла, а со старшим братом мы поссорились из-за ее квартиры, так как брат присвоил ее... Только недавно помирилась с ним, простила... — говорит Светлана.

Без шансов

Светлана перенесла девятнадцать (!) операций. Ее правую ногу медики собрали буквально по кусочкам. Но предупредили, что она уже никогда полноценно не будет функционировать.

Те дни были полны нестерпимой боли: уколы в ногу, перевязки, которые приходилось делать под наркозом. Дошло до того, что обезболивающее уже не помогало.

В Прилукской городской больнице Светлана пробыла почти шесть месяцев. Врачи и медсестры там были внимательные, постоянно подбадривали ее и утешали. А когда сделали плановый рентген, забили тревогу: нога начала гнить. Чтобы остановить этот процесс, вырезали почти пятнадцать сантиметров кости.

Жизнь в пансионате

Один из медиков Прилукской горбольницы посоветовал Светлане пройти реабилитацию не дома, а в специализированном учреждении под наблюдением специалистов, и протезироваться. В то время у нее было полное безденежье, ведь средства, вырученные за продажу картофеля, так и остались в том поезде, а желающих помочь ей не нашлось.

—    Прилукские врачи сделали запрос в Черниговский гериатрический пансионат и однажды сказали мне: «Гэтовься! Завтра тебя повезут в интернат», — вспоминает Светлана.

Она быстро адаптировалась в спецучреждении. Но через полтора года Светлане захотелось на Прилуччину, постоянно переживала за дочерей. Как они там без нее? Долго скрывала это желание, а потом все же решилась на «побег»... Написала записку персоналу, в которой сообщила о своем решении и благодарила за заботу, и на инвалидной коляске добралась до автовокзала...

Но «бегство» не удалось. За двадцать минут до отправления автобуса Светлану разыскали работники пансионата и уговорили вернуться в заведение. Надо было продолжать реабилитацию.

—    Позже я, чтобы поменять обстановку, попросилась в Козелец- кое гериатрическое заведение. Там и познакомилась с Сашей Пашковым из Нежина. Его привезли в учреждение через два или три месяца после меня... Саша тогда был после инсульта, лежачий, не мог говорить. Перед тем почти год пролежал по больницам: жена, с которой он прожил 14 лет, не захотела забрать его домой. Сдала в интернат и выписала из его же квартиры, - возмущается Светлана. — Александру пришлось долго восстанавливаться после инсульта. Ему трудно было двигаться.  Но он научился спускаться по лестнице, переступать порог…Мы с Сашей встречались впопыхах. Я тогда уже пользовалась протезом. Было трудно, ведь вес протеза - восемнадцать килограммов! Я похудела... Но находила минут двадцать, чтобы попить чай с Сашей. Больше нельзя - в пансионате были против наших встреч. И когда мы решили узаконить отношения, директор заведения сначала не разрешил этого сделать... Но перед тем как Ющенко стал президентом, все-таки смилостивился и дал добро на то, чтобы мы с Сашей обвенчались, выделил нам отдельную комнату. На территории пансионата мы обрабатывали небольшой земельный участок, на котором сажали картофель, укроп, помидоры, огурцы... Сеяли разные цветы. Таки прожили десять лет.

Сквозь призму настоящего

Сейчас Светлане 48, Александру — 50, им помогает социальный работник Людмила Волощук.

Сельский совет во главе с председателем Романом Цегальником тоже занимается инвалидами, в частности, заботится, чтобы зимой было в их доме тепло, а дорожку ко двору не заметало снегом. Дочери Светланы живут отдельно. Оля — в Нетя- говщине Прилукского района, Яна учится в педагогическом университете Переяслава-Хмельницкого. Александр свою дочь последний раз видел еще в Козелецком гериатрическом пансионате, куда она приезжала, чтобы попросить отца не отсуживать у них с матерью часть квартиры: зачем инвалиду собственное жилье? И, уговорив, забыла об отце.

... В их нынешнем жилище — скромно, но аккуратно. И это — заслуга хозяев.

Почему же они променяли комфорт козелецкого пансионата на скромную сельскую жизнь, лишенную элементарных бытовых удобств?

— Мы не жалеем, что теперь живем в селе, так как имеем самое главное - свободу, — объясняет Светлана и продолжает: — Как- то Оля приехала навестить меня в пансионат. Она уже была взрослая, познакомилась с Сашей и предложила нам обоим переехать на При- луччину, чтобы жить вместе... Что ж, думаю, мои дети и так натерпелись по интернатам без мамы, грех им отказать. Начали жить вместе в селе Онищенков. Впятером - я, Саша, Яна и Оля со своим сожителем. Честно говоря, испытывали большие материальные затруднения. Было такое, что чужие люди нам картошку давали. Позже взяли «в рассрочку» эту хату в Даньковке. Совместными усилиями печь переделали, подкрасили пол и окна.

Оля, родив ребенка и получив от государства соответствующую сумму, быстро перебралась в Нетяговщи- ну... Сейчас у нее четверо детей, а ей — только двадцать шесть. Мать- одиночка. Хочет купить нормальный дом, но денег нет. Планирует взять очередной кредит (сколько их уже было, тех кредитов! Из-за одного у нас чуть дом не отобрали)... Яна тоже здесь жила. Сначала все было нормально, а потом дочь стала канючить:

«Дай денег». Она была студенткой и уже получала стипендию. А мне надо было каждую неделю собирать ей сумку и давать 20-30 гривен на дорогу, пополнять счет мобильного, стирать. Я немного потерпела, а потом сказала: «Хватит!»

Еще недавно супруги держали двух поросят, двух коз, два десятка уток. Теперь осталось только пять кур.
Обрабатывают небольшой огород, прилагая неимоверные усилия. Светлана передвигается по грядкам, пересаживаясь с одного табурета на другой (отжимаясь при этом руками от сидушки табурета). Так она и сажает, и полет, и урожай собирает. Александр — в помощниках: активно заниматься физическим трудом опасно для его здоровья...

P. S. Во время нашего общения Светлана обмолвилась, что у них большие проблемы с водой, колодец находится в аварийном состоянии, стал быстро мелеть:

— Уже и не знаем, что делать, ведь денег на бурение скважины нет. А без воды - никак!

Подумалось: хорошо, если бы кто-то из состоятельных людей оказал этой паре материальную помощь на скважину в их дворе. Ведь то, что для них — состояние, для кого-то — капля в море...

Ольга Иванченко, фото Тараса Матвиенко, еженедельник "ГАРТ" №46 (2591) от15.11.12

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.