Конфликт между родителями, а дети крайние…

Так можно сказать о трех детях бывших сожителей — учительницы бутовской ООШ (Городнянский район) Валентины Михальченко и начальника Городнянского РО МЧС Украины в Черниговской области Александра Калимбета, которые стали заложниками выяснения отношений между родителями. Валентина Константиновна обвиняет своего бывшего в том, что тот выставил ее на улицу вместе с детьми. Александр Васильевич утверждает, что жена мешает ему видеться с детьми, всячески ими манипулирует, чтобы сделать ему больнее.

Мы встретились с Валентиной Михальченко в соседском доме (он принадлежит женщине из Щорского района, и до этого времени в нем никто не жил. Валентина знает только имя этой доброй женщины — Наталия), где сейчас она живет вместе с дочерьми — 11-летними Евгенией и Александрой и 9-летней Ольгой. В доме сыро. Дети в соседней комнате играют на компьютере. Мы с матерью садимся за маленький столик в комнате, которая служит им спальней.
— После того как Александр выставил нас на улицу, нам приходится жить у соседей, но это только на несколько месяцев, потому что дом не отапливается, — вздыхает Валентина Константиновна. — А ведь мы прожили вместе 10 лет.

— То есть дом — ваше общее имущество?
— Нет. Этот дом Александр начинал строить еще с первой женой — Верой Акулинич. Но что-то у них не сложилось, и они разошлись. А через два года после развода нас познакомили общие знакомые. Дом так и остался недостроенным: стены, крыша и прошпаклеванные потолки. В нем невозможно было жить: ни отопления, ни дверей (Вера во второй раз вышла замуж и не стала судиться с Александром за этот дом). После нашего знакомства мы стали жить у его мамы. Говорят, две хозяйки на одной кухне не уживутся, так случилось и у нас со свекровью. Сначала она очень мягко стелила, а позже просто «попросила» нас, и мы вынуждены были уйти. Сначала мы думали купить дом, а затем решили достроить тот, что остался от первого брака Александра. Достроили. Стали жить. Все было хорошо. Хотя расписываться он отказался наотрез, я даже его в Хриповский сельсовет водила, чтобы узаконить отношения (Хриповка Городнянского района — мое родное село. Я там была прописана до последнего времени, но теперь выписалась, потому что всюду мне говорят, мол, вы же в Хриповке прописаны, так и возвращайтесь туда. А там даже школы нет!). Саша прописывать меня отказался, но я продолжала жить с ним ради детей. О второй беременности я узнала, когда Оля уже зашевелилась и аборт делать было поздно. А в 2008 году муж собрал свои вещи и, не объясняя причины, ушел из дому. Позже я узнала, что он ушел к другой женщине (он сейчас с ней живет). Мы остались в доме. Но ему нужно было как-то выгнать нас. В отличие от старших дочек, Оля тогда была на моей фамилии (я была оформлена как мать-одиночка), но Александр всеми правдами и неправдами решил отобрать ее у меня. Он долго писал в разные комиссии, до тех пор пока ребенка не записали на его фамилию. Потом подал заявление в суд, что он лишен возможности видеться с детьми и хочет, чтобы они четыре дня в неделю жили у него, хотя на самом деле мог видеться с ними ежедневно.

Из одного из официальных документов (подается на языке оригинала)

«Когда мы подъехали к дому, одна из девочек, Саша, была на улице — она сразу подбежала к отцу, уцепилась ему в шею и руки, обняла, поцеловала, потом побежала во двор, из двора выбежала Женя и тоже повисла у отца на руках и шее. Отец отдал им пакет с гостинцами. Девочки были очень рады приезду отца. Все время прижимались к нему, потом из двора вышла Михальченко Валентина Константиновна. Она общалась с бывшим мужем у порога дома под дождем, в дом Валентина Константиновна его не пустила.
Отец, Калимбет A.B., просил мать отпустить детей пообщаться с ним, повезти в кафе поесть мороженого, но она категорически запретила детям ехать с отцом».
— Суд постановил, что Александру для общения достаточно и двух дней - субботы и воскресенья с 9 утра до 8 вечера, — продолжает Вера Константиновна. — Но однажды пришел милиционер и заявил, что хозяйка дома хочет, чтобы мы выселились. Какая хозяйка? Оказывается, Александр тайком от меня подарил дом своей матери.

Уже позже на суде он говорил, что нотариус, оформляя договор дарения, знала, что в доме живут дети. Ему, как отцу, было стыдно выставлять детей на улицу, и, чтобы не чувствовать себя виноватым в этой ситуации, он выдумал такую схему с дарением дома. Я считаю, что он пошел на такой шаг, чтобы продать этот дом, а детей забрать, чтобы не платить алименты (сейчас он платит 2000 гривен ежемесячно). Чтобы выселить нас из дому, он на суд приводил своих свидетелей, которые должны были подтвердить, что дом достроен за его счет. Но свидетели показали, что мы жили вместе и вместе его достраивали, поэтому Городнянский районный суд принял решение в мою пользу. Но уже в Апелляционном суде области ситуация кардинально изменилась не в мою пользу. Я подала кассационную жалобу в Верховный суд, но он оставил решение Апелляционного суда без изменений. По этому решению я должна выселиться, а дети — остаться в доме, то есть — жить без матери. Причем в документе, который я получила на руки, ни одна причина такого решения указана не была.

Решение Верховного суда было исполнено 25 июня этого года. Соответствующие службы сообщили Валентине Константиновне, что она должна выселиться добровольно, или они ей «помогут» это сделать. 25 июня Валентина Михальченко вывезла кровати для детей, холодильник и прочее (позже свекровь напишет заявление в милицию, что невестка ее обворовала). А через 15 минут после этого приехали работники исполнительной службы, службы по делам детей, милиционер, педиатр, бабушка. Позже подъехал и отец со своим знакомым.
— Службы только наблюдали, как Александр меняет замки на задних дверях, — говорит Валентина Константиновна. — Они не знали, что на следующий день он поменял все замки и не дал ключи детям, хоть они имеют полное право находиться в доме...

О чем говорят официальные службы

Валентина Константиновна утверждает, что выселение прошло с нарушением законодательных норм. Начальник Городнянской исполнительной службы Николай Малицкий не разъяснил ей, каким образом будет выполняться решение Верховного суда: останутся ли дети с ней и будут жить на съемных квартирах или будут жить в отцовском доме, но без матери. Па словам матери, Николай Николаевич во время их выселения предлагал отобрать у нее детей, хотя не имеет на это никаких прав. А Николай Малицкий говорит, что Валентина Михальченко сама написала, что выселится из этого дома 25-го числа и что, когда пришли работники исполнительной службы, службы по делам детей, стражи порядка, из дома было вынесено все вплоть до последнего гвоздя. Единственное, что осталось, — консервация в погребе.
— Нужно же детям где-то спать, где-то хранить еду, — говорит мать. — А на погреб Александр повесил замок, и теперь соседи нас подкармливают — то картошки дадут, то молока, а наша консервация вся осталась в том погребе...
Специалисты районной службы по делам детей утверждают, что 13 июля после обеда они приехали с проверкой, но не смогли выяснить, где проживают девочки. Соседи сказали, что мать вывезла их в неизвестном направлении и что даже милиционеры не смогли установить их место пребывания.
Но, судя по той ситуации, свидетелем которой я стала, девочки боятся социальных служб как огня и прячутся в дом, как только увидят какой-либо автомобиль на улице.

Версия отца

— Я уже и не пытаюсь пообщаться с детьми, — говорит Александр Калимбет. — Знаю: бывшая жена не даст. Она уже четыре года манипулирует девочками и делает все возможное, чтобы настроить их против меня. Когда я понял, что не смогу больше жить с этой женщиной, хотел ей оставить половину дома, сделать два входа и жить отдельно. Но, увидев ее с другим мужчиной, подумал: зачем, чтобы кто-то чужой жил в доме, почти полностью построенном на мои средства? Пусть он построит свой собственный дом. Я предлагал своей гражданской жене, если ей так тяжело, передать опеку над младшей дочерью мне. Она отказалась. Я не против забрать всех троих, но знаю, что Валентина в любом случае будет делать мне пакости. Она уже писала и мне на службу, и в разные инстанции. Даже привлекала к этому детей.

Из письма в СБУ (подается на языке оригинала)

«У мамы нас три девочки. Я — Женя, Саша, Оля. Раньше мы жили с папой и мамой. Папа хочет нас выселить из дома и забрать нас от мамы. Он угрожает не давать нам алиментов и выселить нас из дома, где мы живем. Папа — начальник пожарной части. Он подал в суд».
Действительно, маленькая девочка до такого не додумалась бы сама, действительно, дети стали разменной монетой в ссорах родителей. Между тем первая жена Александра Калимбета Вера Акулинич говорит, что у нее была похожая ситуация:
— Я прожила с ним десять лет. Мы расстались в 1996 году. Мы жили в небольшом домике и в то же время начали строить новый (мои родители даже корову продали, чтобы купить кирпич). А когда стало понятно, что совместной жизни у нас с Александром не выйдет, я подала на развод. Стала судиться за тот домик, в котором мы жили. И отсудила. Он тогда вывез всю мебель, даже кровати (на них сейчас и спят девочки). А на свою часть недостроенного дома я даже не претендовала — судиться очень дорого, а у меня тогда совсем не было денег. Потом я второй раз вышла замуж и уехала на заработки в Португалию (сын остался с матерью моего второго мужа). А когда вернулась, Александр на словах пообещал выплатить за этот дом. Слова так и остались словами. Скажу больше: он четыре года не платил алименты. Начал это делать в 2000 году. .. A его мать за 16 лет, которые мы в разводе, ни разу не поинтересовалась внуком и ни разу его не видела...

Ольга Мусий, еженедельник «ГАРТ» №31 (2576)

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.