Два слова о ментах

 Слово 1.

        Середина 90х. Какое-то село в Прилуцком районе - центре бандитизма. Мы сидели в конторе колхоза и общались по бизнесу. То ли мы мясо покупали, то ли гречку меняли на соляру, то ли масло сливочное. Уже сейчас  не вспомню. На улице середина лета. Жара страшная, примерно, как сейчас. За окном кузнечики разрываются, село вымерло. По стеклу мухи жужат черные. Пива хочется страшно, но нельзя, нам еще домой пилить 200 км.
       Тут за окном шум подъехавшей машины - новый посетитель. Мы напряглись - конкуренты? Но зашел не конкурент. Зашел мент. Невысокого роста, брюки заправлены в сапоги, синяя форменная рубашка без галстука, на груди расстегнута. Возраст около 30, звание офицерское, то ли старлей, то ли капитан. Волосы черные, сам весь темный от загара. 
       Зашел, попросил воды, из графина выпил залпом стакан, словно водку перекинул. Пока он пил, я успел его еще разглядеть - он был весь покрыт толстым слоем пыли, а синня рубашка была совсем не синяя, на спине она была белая от соли, спереди  по бокам в тех же соляных  пятнах.

 - Здорово мужики, - произнес он, осушив стакан, - не дадите бензина?
- А кто вы, что вы, куда и откуда 
- Да вот, вторые сутки тут по полям носимся, наркоманов ловим, задрали сволочи

"Товарищ Сухов" - понял я, прямо к нам с гражданской сюда попал, там басмачей гонял по пустыне, тут сейчас наркоту пресекает.

Мы больше не общались, я дал команду, чтобы командира заправили, и расписок не брали. Мы предложили ему отдохнуть, но он отказался. Погнал дальше на своем уазе чистить нашу землю. Настоящий  мент. 

Слово 2.

 Июль 2010г.
       Жара страшная. Поезд Киев - Симферополь. Плацкартный вагон весь забит до отказа. На станции в Киеве незадолго до отправления в вагон зашла компания из 3 молодых людей лет 20. Они были уже пьяными, коротко стрижены. Помимо вещей несли огромную сумку. Их места были в купе возле туалета, по этому пришлось им эту сумку тащить через весь вагон, цеплялись ей за углы и за людей. При каждом толчке сумка издавала громкий звук - звон бутылок.
             Мое место было на боковой полке, на косую от их купе. Ну все, поездочка будет веселой, понял я. В купе, куда зашли молодые люди, еще было одно место, и это верхнее место принадлежала девушке, примерно их возраста. Они шумно расположились, увидев молодую девушку рядом с собой еще более оживились, распустили хвосты, начали замолаживаться.
             Из их общения стало понятно, что они дембеля, отслужили год в армии, во внутренних войсках в Киеве, одним словом менты. Не успев тронуться, они уже начали извлекать из своей сумки снаряды. Вроде-бы чем то закусывали, угощали попутчицу. Она сначала с ними познакомилась и общалась, правда не пила. Но по мере движения поезда парней брало все больше. Постоянно бегали курить, орали на весь вагон, матом не ругались, они на нем разговаривали. Очень быстро девушка залезла на свою верхнюю полку, отвернулась к стене и притворилась умершей.
             Но поезд ехал все дальше, до Симферополя было еще очень далеко, а водки у парней было много. В 10 часов потушили свет в вагоне. Они не унимались. Нужно сказать, что проводник уже несколько раз подходил  и делал замечание. Отвечали примерно так:

- Да, да мы все знаем, мы же в милиции служили, мы охраняли ваш покой, идите, все будет ОКей.

       Ну и, естественно, продолжали фестивалить. Часов в 11 вечера, девушка с верхней полки попросила проводника перевести ее в другое место. Ее пересадили на свободное, куда-то в середину вагона. А они продолжали. Уже два раза проводник вызывал бригадира поезда. Результат тот же.

      Нужно сказать, что именно тогда, незадолго до описываемых событий ввели закон, о запрете распития спиртного в общественных местах. Но дело не в этом. Пацаны веселились. Переполненный вагон на спал. И между прочим из пассажиров почти никто не возмущался, все молчали. Хотя мужиков в вагоне было много. 
      Мое место было сбоку, мне они тоже мешали.

- Слышь мужики, успокойтесь, хорош, или ментов вызову - это уже был я.

         Они мне покивали и опять матом орать-разговаривать. Один у них был более менее спокойный, все время тормозил товарищей. Второй здоровый и буйный. Ну а третий - невысокий и самый буйный, все время орал, что у него дядя в аппарате МВД Крыма, и что он любые вопросы порешает, и что завтра уже его берут на службу в хорошее место.

         Короче, добухались они до  того, что второй (здоровый) заснул, а этот заводила (у которого дядя) снял с себя всю одежду, потом снял трусы и голяком полез на спящего здоровяка, может с девушкой перепутал, а может у них любовь в армии была. Ну а третий, тот, что самый трезвый и спокойный, увидев эту картину, встал на входе в их купе и руки расставил, типа закрыл, чтобы никто не увидел.

         Тут я не выдержал, подошел к проводнику, - вызывай ментов. Он вызвал, правда бригадира. Бригадир зашел в вагон и обратился ко всем пассажирам
- Я могу вызвать милицию на следующей остановке, но нужно, чтобы два человека написали заявления на эту компанию. В воздухе повисла тишина. Я с удивлением смотрел на этих людей-обывателей, едут в Крым, в отпуск, многие с детьми, а чтобы себя же защитить от каких-то уродов, языки в жопу позасовывали.
       Естественно, что я сказал - Я напишу. Вагон опять застыл в ожидании, будет второй или не будет? Я тоже напишу - раздалось из середины вагона, - девушка с верхней полки. Ну слава Богу, у нее 20летней смелости больше, чем у этих взрослых, с виду нормальных людей.

        Потом на станции зашли менты, молодые, уставшие, в рубашках без галстуков. Эти менты были совсем другие - настоящие. Их старшой, тот что принимал заявы, действовал быстро и решительно. Увидев пьяную компанию, мгновенно оценил ситуацию. Негромко что-то сказал своим ребятам. Те быстро разъединили голого и здоровяка, заставили одеть трусы. Вагон полный людей, устраивать потасовку было нельзя. За шкирки начали их вытаскивать. Когда голый начал вспоминать своего дядю из аппарта МВД, ему сержант запечатал кулаком в грудину. У меня аж слюни потекли от зависти, так они меня достали. Вытащив их на улицу, добавили еще, я через окно видел.

   Настоящие менты, достойные потомки товарища Сухова.