Медовое село

Такой неофициальный статус закрепился за Смячем Щорского района (равно как клубничного — за Кучиновкой). В Смяче — где хороший хозяин, там и пасека.


— У нерадивых и пропойц пчелы не водятся, — говорит старейший (ему 74) сельский пасечник Федосий Стародубец и называет не менее двух десятков односельчан, всерьез занимающихся пчеловодством. Это, в частности, Петр Талаш, Анатолий Лысенко, Виктор Кислуха, Григорий Масляный, Михаил Деми-денко... Даже у сельского священника Виталия Остроухо-ва — тоже собственная пасека. К нему, кстати, идут все, кто приехал в село за медом впервые и не уверен, без примесей ли он у остальных. Верят: батюшка обманывать не будет. Мед в Смяче дешевле рыночного — по 25-30 грн за полли-тровую баночку.

Практически каждый из младших коллег обращался за помощью к Федосию Ивановичу, который начиная с 1958-го бессменно возглавлял колхозную пасеку 37 лет. «Теперь сам у них учусь», — говорит он.

В селе вспоминают: пчелы были в смячском колхозе еще до войны. В оккупацию ульи крестьяне разобрали, и выжили пчелы только у Андрея Де-миденко. Другие не умели или не могли ухаживать за ними как следует: село было сожжено, люди жили в землянках, хлевах, плетенках (их делали из лозы и обмазывали глиной) — не до меда было. Но пчеловодство здесь все же возродили.

— Когда я принимал колхозную пасеку, там было 45 семей, — вспоминает Федосий Стародубец. — А когда сдавал — 120. По восемь бидонов меда за один раз брали.

С распадом колхоза распалась и пасека. Вместе с тем появилось немало частных. Это хорошо. Так как пчеловодство лечит, дисциплинирует и вообще учит жить. Пчелы - они же как люди. Только мудрее. И трудолюбивее. В их семьях все приделе: одна группа кормит личинок, другая строит соты, третья добывает корм. Без работы только трутни. За это их и выбрасывают из ульев, как только они сделают свое мужское дело. Без семьи пчелы жить не могут. Пчела, оказавшаяся вне семьи; гибнет Через несколько часов - даже если у нее много корма. А вот когда гибнет матка, семья распадается.

Они очень опрятные. Попробуй прийти на пасеку с запахом пота или алкоголя - раздражаются, могут и искусать.

Их можно изучать всю жизнь - и не надоест.

Поэтому, говорит, держит пасеку и поныне. Когда два года назад пчелы погибли после обработки фальсифицированным (такой подсунули в магазине) бипином (средство против пчелиных клещей), был сам не свой. Места не находил, пока не завел новую пасеку.

- Всего 6 семей, а сколько возле них радости!— говорит.

- Дети - тоже пасечники?

- У нас две дочери. Старшая живет в Городне, младшая - аж в Сургуте. Им все было некогда заниматься пасекой. Правда, в последнее время Вера (городнянская) заинтересовалась пчелами. Было бы хорошо, если бы «не охладела».

Если у нее не получится, «в запасе» у Федосия Ивановича — 5 внуков и 9 правнуков. Есть кому наследовать деда. Только бы того здоровье не подводило.

- От возрастных недугов у меня мед — первое лекарство,— рассказывает. — Стакан воды с тремя чайными ложками меда - и спишь как ребенок. А еще есть прополис, цветочная пыльца, маточное молочко, пчелиные укусы, наконец. От ревматизма.

- Часто кусают?

- В народе говорят: кого жалят, того и жалеют. Просто так они этого не делают. Разве что стоишь на пути их полета, делаешь резкие движения: бежишь или отмахиваешься. У кого нет аллергии, бояться нечего. Это же не шершни. Но если несколько сот сразу ужалят - тогда беда.

— Жена любит мед?

- В рот не берет. В детстве ее лечили от коклюша жареным луком, смешанным с медом. На всю жизнь отбили охоту...

Щорский район

Мария Исаченко, еженедельник "Гарт" №45 (2642) от 7 ноября 2013

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.