Пацанка Маша Мурашко после съемок боялась идти на работу к зечкам

25-летняя черниговка Мария Мурашко принимала участие в реалити-шоу «Від пацанки до панянки-2». Участницы прозвали ее «Мурахой». На передачу пришла в середине проекта. С синяком под глазом.



Работает инспектором в Черниговской женской исправительной колонии №44. Живет с парнем Сашей на Шерстянке, он военный. О том, что пойдет на шоу, поставила перед фактом.

— Попасть на проект было ее мечтой, — говорит Валентина Мурашко, мама пацанки. Работает в регистратуре поликлиники №2. — Маша смотрела передачу с первого сезона. Заполнила анкету. Прошлым летом ей перезвонили, сказали ехать в столицу, проходить кастинг. Я не отговаривала: не верила, что ее заберут. Но прошлой осенью позвонили и пригласили. Жила она там четыре недели. Связи не было. Забрали мобилки, никакого Интернета. За съемки ни мы денег не платили, ни нам. Домой привезла только вещи, которые выдали на проекте. Маша маленькая, худенькая. Во время съемок часто кружилась голова, разрешили кушать гематоген.

— Образ продюсеры подбирали?

— Девочка у нас с характером. Может, ее бы не взяли на проект, но из-за специфической работы с зечками заинтересовала. Хоть и училась в педуниверситете на социального работника, по специальности не пошла. В колонию устроилась четыре года назад.

— Маша появилась в шоу с большим синяком под левым глазом.

— Так и было. Перед съемками они с подружкой зависали на дискотеке. Выключился свет, и кто-то ее ударил в глаз. Но это только добавило азарта передаче.

Дочь в восторге от съемок и от Татьяны Терсеновой-Заводовской, хозяйки дома и директора этой школы. До финала Маша не дошла. Сейчас общается с Ирой Слюнько («Синька»). В Чернигов приезжала Виолетта Шин («Покахонтас»).

После шоу, уже в этом году, в передаче «Абзац» показали, что Маша впервые подарила мне цветы на день рождения. Это было больше наиграно.

В женской исправительной колонии к съемкам отнеслись плохо. Руководители проекта в Киеве даже брали разрешение на съемки в нашей колонии. Все официально. Маша по телевизору сказала, что ненавидит зечек. А потом боялась идти на работу. Зечки за эти слова пообещали ее прибить. Но потом все устаканилось.

Дочери, по контракту, несколько лет нельзя сниматься в других шоу. Сейчас хочет уехать в Польшу на заработки. Я боюсь, не отпускаю. Дочь раньше была сама по себе, а теперь находим общий язык, стали ближе.

Юлия Семенец, Валентина Остерская, «Весть» №29 (757) от 20 июля 2017

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.