Забытый всеми fin

Метрах в ста от поэта, по левую сторону поставлен следить за порядком командарм Фрунзе. Но, то ли в силу преклонных лет, то ли в силу мерзких зловоний беспрерывно исходящих из близ лежащих общественных туалетов, с заданием он явно не справился и с трудом следит за происходящим из-за поврежденных злоумышленниками глаз и отбитого напрочь носа.

Если по пути к командарму посмотреть направо, то в глаза бросается мемориальный камень, гласящий о нахождении на данном месте в довоенное время здания горкома кпу, из которого все партийно-сознательные деятели, в августе 1941, отбыли в леса области, с целью организации партизанского движения. Поражает пассивность нынешних последователей вождя, не проявляющих никаких попыток возвращения себе исконно коммунистического земельного участка, скажем, для возведения нового здания обкома или райкома этажей в шестнадцать-восемнадцать.


За камнем узенькая тропинка ведет куда-то вглубь спасительного от жары оазиса, к вожделенному изнеможенным странником водоему, где можно охладится и утолить жажду. Но реальность оказывается жестокой. Рядом с расположенными под стройными елями лавочками, на полянке, на самом солнцепеке находится бетонная окружность, с метр высотою, в потрескавшихся от жары и старости стенах, замусоренной окурками внутренности которой, с трудом угадывается сооружение, некогда называвшееся фонтаном. Трещащий под действием безжалостного времени и погибающий от жажды, по вечерам он любит слушать историю о том, что где-то недалеко, в каких-то пятистах метрах от него, скоро появится новый молодой, беспрерывно шелестящий водою фонтан, не чета ему, старику. Над его сооружением трудится пол-Европы, а затраты на его изготовление и установку составят жирную часть городского бюджета. Он мечтает, он надеется, что добрый дядя – «хозяин» этого самого бюджета, сжалится над ним, вспомнит время, как и сам он, будучи сопливым мальчуганом, не раз резвился у нынешнего старика и выделит и ему хоть маленький кусочек бюджета и вернет ему (фонтану) веселую беззаботную юность.

Уже от фонтана виднеются сквозь деревья, проблескивая белизной своих стен и позолотой верхушек, «седые и мудрые старцы», главные знаменитости здешних мест, жажда лицезреть которые заставляет преодолевать людей не одну тысячу километров. Гордость здешних и окружных селений – Борисоглебский и Спасо-Преображенский соборы, последний из них старейший в стране. Скольких людей они повидали и какие это были люди, что наши, что иноземцы? Сколько разнообразных говоров слыхали их стены? Иными и не общаются уж поди? И в наши дни они являются объектами постоянных паломничеств, странствий, туристических экскурсий. И ныне у их стен мы слышим разнообразную иностранную речь, и ныне восхищаются чужестранцы красою и величием наших соборов и ужасаются виду местных «сифона и бороды», которые, в весьма скромном одеянии, с пивными стаканами просят подаяние, либо в состоянии глубочайшей нирваны отдыхают прямо на асфальте рядом с родословной князей.

Левее соборов, на пригорке, уж более 300-та лет красуется коллегиум, хотя в последнее время он явно «на ладан дышит». Причиной тому постоянные неумелые попытки реконструкции, которые «одно лечат, другое калечат» и несостоятельность местных ученых, не способных поставить верный «диагноз», в отличие от умения хулить своих предшественников. Коллегиум являет собой не только историческую ценность, но и научную, являясь первым учебным заведением высшего уровня на Левобережной Украине, готовившим образованные кадры для государственной службы, переводчиков, литераторов, церковных деятелей, медицинских работников. Коллегиум нельзя терять, ему необходимо вернуть его первоначальное предназначение, а именно учебного заведения, путем передачи на попечение историческому факультету (там конкурс большой – потянут) под личный контроль министерства образования.

Позади коллегиума, в тени деревьев, притаился, забытый всеми поэт. Его взгляд, видимо самый печальный со времен отлития (за последние 108 лет), предчувствует неладное. К нему не приходят больше школьники, ему не приносят уже цветов, его никто не замечает. Шикарные бакенбарды покрылись паутиной, которая опоясывает всю его голову и даже хулиганы не считают нужным окатить его краской, как в былые времена, чему свидетельством изрядно измазанный фрак. Налившиеся слезами глаза видят скорую кончину, они видят демонтации по политическим причинам кучкой национально-сознательных патриотов. Бедный Пушкин, бедный гений.

Предметом же восхищения и поклонения, с недавнего времени, для местных жителей является новый суперсовременный пятизвездочный туалет, построенный якобы ко дню рождения самого господина мера и съевший львиную долю местного бюджета. Туалет настолько поразил горожан, что многие из них посещали его не по прямому назначению, что казалось им кощунством в столь очаровательном месте, а с целью полюбоваться и «чтобы было что внукам рассказать». Но счастье длилось недолго, в виду ценности объекта и нежелания марать его местными, так сказать испражнениями, туалет был закрыт. Теперь он работает только по выходным и праздникам, о чем, по недосмотру, забыли указать на дверных табличках во избежание холостых визитов. Как выходят из положения иностранцы неизвестно, но местные лихачи вовсю удобряют окрестные кусты и деревья, что просматривается невооруженным глазом.

Как только смеркается и зажигаются уже упомянутые старинного вида фонари, снова появляется сходство с Нидерландами (есть предложение о рассмотрении на очередной сессии горсовета вопроса о присвоении Амстердаму статуса города-побратима), поскольку центральная аллея превращается в некое подобие «квартала красных фонарей». Здесь можно найти не только девушку для выпить и излить душу, но и, главное, для реализации сексуальных фантазий. Если дома родители или прочие неполадки, наталкивающие на самореализацию – не проблема – реализоваться можно и где-то неподалеку, на тихой лавочке или мягкой травке, что и осуществляется распущенными, разогретыми алкоголем подростками.

А на ночь опять вокруг все замирает, только деревья кое-где перешептываются об увиденном за день, изредка заводят свое пение сверчки да белка путешествует возле урн с мусором и вечерних стоянок людей, с целью обнаружения съестного.