С тюрьмой и сумой за спиной
Познакомились мы с Михаилом на Покров. С первого взгляда сельский опрятный мужчина не вызвал никаких подозрений относительно своего «криминального» прошлого. Но сам и заговорил об этом:
- Пытаюсь восстановить мамин сертификат на земельный пай...
- Где-то потеряли, наверное? — спрашиваю.
- Да украли! Я сидел 10 лет. Может, помните, дело тогда громкое было! Меня посадили 10 октября 2003-го, а мама 21 сентября 2004-го умерла. Не пережила: в 2000-м машина сбила насмерть моего брата Николая, потом меня посадили. А из дома по-выносили все до мелочей. Думали, что я не вернусь. А я вернулся всем назло. Вышел на станции в Талалаевке из поезда поздно вечером, пошел на «круг» голосовать, чтобы до Основы доехать. Машин мало едет, да и те не останавливаются. Вернулся на вокзал, прилег на скамейке. На душе гадко, еще и дежурная дергает. Говорю ей, чтобы отцепилась, потому что меня все достало. На другой день добрался-таки до села. А там - страшная пустота. В доме даже оконные стекла выбиты. Вынесли все, возле разбитого окна кто-то бросил разорванный отцовский белый кожух (когда-то модный был), то ли пили на нем, то ли тр... Сходил на кладбище, могилы родителей прибрал. Остановился пока у знакомых. Что делать дальше — не знаю, дом я уже не восстановлю. Я имел земельный пай, мама тоже, сертификаты выданы бывшим КСП «Барсуковщина», которого давно нет. Земельных актов мы не оформили. За 10 лет пользования нашими паями никто ничего не получал. А кто-то ведь обрабатывал нашу землю все эти годы. Мне уже говорили односельчане, что восстановить свое право на паи - трудное дело... Да и жизнь - штука трудная и сложная. А пожить хочется... Разговорились, и вспомнилось, как 10 лет назад в районе обсуждали небывалый ранее случай заказного покушения на убийство бывшим сельским механизатором из Основы, который до этого не привлекался ни к административной, ни тем более к уголовной ответственности. Михаил хранит все судебные документы от районного до Верховного суда Украины, в которых ему предъявлено обвинение в совершении преступления. Полностью отмотав срок, он так и не признал себя виновным ни перед бывшей семьей, ни перед обществом, ни перед Богом, на справедливость которого только и надеется.
Михаил не спорит, что имел взрывной характер (это до тюрьмы), теперь на многое, да и вообще на жизнь, по-иному смотрит, по-иному воспринимает.
— С женщинами у меня не очень получалось, — рассказывает. - Я терпеть не могу измен, вранья. Со своей бывшей поженились 1 июля 1997-го, после рождения сына (он появился на свет 10 июня). Она имела уже двух сыновей от первого брака. Жили мы в с. Лавирково, работали на ферме, имели там квартиру. Все было более или менее нормально. пока в июле 2001-го я не поехал на заработки в Москву. Хотел заработать. А вышло так, что все потерял.
С тех пор как Михаил поехал на заработки, семья и распалась, официально — 29 марта 2002 года. В исковом заявлении в местный суд, датированном 5 июля 2002-го, Осипенко предъявлял обвинение своей бывшей жене, с которой фактически не проживал с июля 2001-го, в супружеской измене и аморальном образе жизни и просил суд отобрать у нее несовершеннолетнего сына Виктора и передать на воспитание ему.
5 августа 2002 года Талалаевский местный суд отказал Осипенко в иске, потому что после изучения дела решил, что его бывшая жена Ольга «ведет нормальный образ жизни, занимается воспитанием своих детей, содержит их без отцовской опеки...»
Но супружеский конфликт этим решением не исчерпался. Вчерашние супруги, а к тому времени конфликтующие стороны, донимали друг друга, стараясь отвоевать сына - МАТЬ СЕБЕ, А ОТЕЦ СЕБЕ. Многочисленные комиссии признали право матери на воспитание сына. Решением местного суда Осипенко был лишен родительских прав. Отец не успокоился и всячески пытался доказать, что его бывшая жена непутевая и воспитывать сына должен он. Обоюдной ненависти не было границ!
Михаил, разведясь с женой, проживал в Основе с 73-летней матерью Татьяной Дмитриевной.
- Без семьи, без работы я был будто одержимый, — вспоминает он. — Все, что во мне бурлило, я выносил «на поверхность». Знакомым молол что попало, мои эмоции выплескивали через край. Тогда, чтобы отвоевать сына, я был согласен на что угодно. Мой язык и эмоции и погубили меня... Потом даже кассационной жалобой я не смог доказать свою невиновность. Если бы тогда, когда меня повязали, у меня на воле кто-то толковый был, меня бы вытащили. А что я мог доказать из-за решетки... Предоставленный мне адвокат — это так, для отмазки. Все свидетельствовало против меня.
По материалам судебного дела, копии которых хранит Осипенко, он заказал убийство бывшей жены жителю с. Харьково Юрию Кибцу, за что пообещал тому золотое обручальное кольцо, маковую соломку и поросенка. Последний сообщил о его намерениях милиции и после того, как значится в судебных документах, «заказчик расплатился «за дело» с исполнителем». Хотя Осипенко утверждает, что такого не было, да и работники Прилук-ского отдела по борьбе с организованной преступностью задержали его почему-то не в момент передачи платы за заказ, а дома. Было это 10 октября 2003 года около 19 часов. С того времени он и «мотал» срок.
«6 тот день утром ко мне наведывались из милиции, — вспоминает Михаил, — спрашивали, где моя Олька. Я им сказал, дескать, какая она к черту моя и как я могу знать, где она шляется. Мы же давно не живем. А вечером приехали четверо и меня связали... Я говорил, что ничего не передавал Кибцу, что обручальное кольцо, которое мне как вещдок предъявили, не мое. И теперь это говорю. Но я ничего не мог доказать. Я хотя и отмотал «десятку», вины своей не признавал и не признаю. Кто не был в моей шкуре, может, и не поверит... Теперь уже все равно десятка за плечами...»
О 10 годах жизни за решеткой Михаил рассказывает спокойно. Трудными были первые два с половиной года, пока старался доказать свою правоту. Потом выживал в строгом режиме трудовых колоний, где отбывают срок настоящие убийцы.
«Я перестал верить в людей, теперь верю только в Бога. Он помог мне пройти через тюрьму. Это ужас! Там другие законы. Вам этого не понять. Да и не нужно. Я не колюсь, никогда не кололся, давно не пью. Не думал, что выживу! Но живу и за это Бога благодарю. Кибец из своих 50-ти прожитых лет большую часть в тюрьме провел. Бог и люди знают, какой он был человек... Он погиб в автомобильной катастрофе накануне 8 марта 2011-го. Словом, получил свое...' Знаю, что проклинать людей - грех, но я грешу, ибо проклинаю всех, кто довел меня до тюрьмы: Каждый из них почувствовал на себе боль собственных потерь. .. И тогда я поверил в силу Всевышнего. Бывшая моя живет, надеюсь, благополучно, хорошо, что далеко отсюда. За эти годы, говорят люди, еще двух детей родила. Я уже давно не хочу мести. Каждый свое и так получит. Больше всего хотелось бы встретиться и объясниться с сыном, который живет с мамкой и которого я все эти годы не видел», — изливает душу Михаил.
Ситуация у него и в самом деле непростая. На протяжении двух лет каждую неделю он должен отмечаться в райотделе милиции у участкового. Такие, как он, всегда под особым контролем правоохранителей. После 22 часов ему нельзя выходить из дому. Да и дома у него нет. Подруга его покойной матери из райцентра, которая потеряла трех своих взрослых сыновей и проживает под опекой внука, упросила свою старенькую соседку, которая тоже двух сыновей похоронила, взять Михаила временно на квартиру.
Годы заключения оставили свой тяжелый отпечаток на его судьбе: за спиной — десять лет в другом мире, привыкнуть к жизни на воле нелегко, тем более, когда рядом ни родного, ни близкого.
«Сижу на пороге, курю, — рассказывает Михаил. - Вдруг возле калитки кто-то гремит. Подошел, увидел молодых девиц. За калитку не выхожу, потому что неизвестно, что у них на уме. А вижу, что грудь «нараспашку», хотя и холодно. Предлагают «дяде» развлечься: Послал их... далеко. Они мне в дочери годятся. Мне не надо такой «радости». Встретить бы верного и надежного человека, вот тогда и пожил бы по-человечески...»
Талалаевский район
Александра Гострая, еженедельник "Гарт" №49 (2646) от 5 декабря 2013
Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш
Telegram.
Теги: Михаил Осипенко, с. Основа, Александра Гострая, Гарт"