«Мои девчата...»

Наверное, у каждого журналиста среди множественных материалов и фотографий есть те, к которым даже через много лет хочется вернуться. 27 лет назад на улице села Новоселовка в Талалаевском районе я сфотографировала Екатерину Спивак с ее тремя маленькими дочками. Это фото из районной газеты Катя бережет в семейном альбоме, а я - в своей памяти. Поэтому и встретилась опять с ней, чтобы сфотографировать - теперь уже с тремя внучками.



Три сестры, три дочки, три внучки

«Мне так везет на девочек, — рассказывает Катя, — нас у родителей было три дочери, то есть нас три сестры, у меня — три дочки, у моей старшей дочери — три дочки. Они — будто мои доченьки, не внучки, потому что живем вместе. Кажется, еще вчера мои девочки были маленькими, а вся жизнь у нас была впереди».

Екатерине Спивак исполнилось 53. Она, средняя дочь у родителей, вышла замуж сразу после школы, в сентябре 1979-го, через месяц ей исполнилось 18. Иван был старше на 7 лет, жил на одной улице, через четыре хаты. Все шутил с ребятами, которые сразу после армии спешили жениться, что его невеста подрастает, потому что действительно лелеял в мечтах себе в жены именно эту соседскую девочку. Катя, кажется, тоже, кроме него, парней других не замечала. А когда Ивана по скользкой после дождя дороге занесло на мотоцикле и он серьезно травмировался, Катя терпеливо выхаживала его. И хоть еще в школу ходила, все в селе уже знали, что они — пара.

- Не боялась такой молодой замуж, да еще и к свекрови идти работать на ферму? — спрашиваю.

- Я ничего не боялась. Родители мои всю жизнь на ферме работали, мы с сестрами с малых лет им помогали. Ванька у родителей был поздним ребенком — родился, когда маме было за сорок. Когда Ваня женился на мне, они были уже в годах. Свекр после войны остался без ноги, свекровь мучил ревматизм, дальше двора, и то с палочкой, не выходила. Я понимала, что мы должны с ними жить и за ними ухаживать. Жили они очень бедно: хата-мазанка, глиняный пол, печь. Зато у моего мужа уже был мотоцикл. Почему-то так запомнилось, что даже тарелок обычных у них в доме не было, ели из алюминиевых мисочек. В то время в селе тарелку купить было непросто, надо было «доставать», а свекровь даже в сельский магазин не могла ходить. Вот и начали мы семейную жизнь с того, что уже на свадьбу надо было покупать самим тарелки, ложки, рюмки, стаканы. Через пару недель после свадьбы я пошла доить коров на ферму, а Ваня тоже на ферме работал — обслуживал доильные установки. На ферме мы всю жизнь и работали, я — больше 30 лет, а Ваня — до самой смерти.

В 38 — стала бабушкой, в 39 — вдовой

«В мае 1980-го родилась у нас Света, через три года — Аленка, еще через три — Валя. С каждой я только год дома сидела, да и то, когда просили девушки с фермы подменить — выходила, потому что старалась заработать, — рассказывает Катя о своей жизни.

- Не вспоминается сейчас, что было трудно, напротив — радостно жилось. С фермы придем, все дома переделаем, еще и в клуб летим как на крыльях. Очень в кино любили ходить. А еще у нас в клубе драмкружок работал. Осенью и зимой разные представления разучиваем, в своем клубе показываем, еще и по соседним селам ездим. Были и мы «артистами»! Сколько людей в сельские клубы на те самодеятельные концерты приходило! Бывало, после концерта какой-то час заснем — и уже бежим на ферму. И так радостно, так легко. Мы все и везде делали вдвоем. Старую хату перестроили. Решили, что надо строить и новую. Светлана уже выучилась в Лохвице на швею и работала, младшие дочки — тоже на вылете. Только в новый дом переселились, как Светлана нам родила внучку Нелю. Жизнь личная у нее не сложилась, поэтому приехала к нам. Так в 38 лет я уже стала бабушкой. Буквально за год мы достроили новый дом. Но только год и судилось нам вдвоем в нем пожить. У нас почему-то все события на сентябрь приходятся, и хорошие, и плохие: поженились, в хату новую перешли, внучка родилась. И... умер Ваня в сентябре 2000-го. Как раз Неле собирались праздновать первый день рождения, как у нас говорят — пострижины. У него часто давление поднималось, но он особо на это не обращал внимания. А случился инсульт — и до больницы не довезли. Mнe до сих пор кажется, что он пошел куда-то и долго не возвращается. А как хочется увидеть его, поговорить. Как подыму все в памяти, кажется — только жить начали, наш 21 год пролетел будто неделя, а уже 14 лет без него.

«Сембаб»

Тоска, отчаяние терзали ее душу, но надо было брать себя в руки, поддерживать дочерей, которые очень тяжело переживали смерть отца, работать и за себя, и за него. Тогда Катя забрала жить к себе мать и одинокую родную тетю из Сильченково, к ее большому женскому семейству пристало прозвище «семь баб», потому что семь женщин разного возраста жили под одной крышей. Оно звучало среди односельчан одним словом — «сембаб»: «у сембаб», «к семибабам», «возле сембаб». А однажды такая оказия случилась: проводили в селе газ, газовщики — люди не местные, они приняли «сембаб» за фамилию. Начали документацию на «Сембаб» оформлять. Посмеялись тогда. Катя — женщина с юмором, не обиделась.

Но со временем это сельское прозвище забылось, хоть «семь баб» стабильно остаются жить в этом диме. Светлана вышла замуж, и в доме появился зять Василий Сулятицкий. Алена вышла замуж и уехала жить в Италию, Валя тоже замужем, живет в Харькове. Но женщин в доме не стало меньше, потому что у Нели родилась сестренка Даша, потом Василинка.

- Я так сочувствую тем, кто вечером не знает, куда себя деть от одиночества, — говорит еще совсем не похожая на бабушку трех внучек Катя. — А у нас, когда вечером в хату посходимся, жизнь только начинается. Хорошо, что всем места хватает, я радуюсь, что мы с Ваней дом большой построили. Как бы он был счастлив, если бы мог увидеть, как мы здесь живем вместе.

В 50 лет Катя, как доярка, пошла на льготную пенсию. Дочки на юбилей подарили ей путевку в санаторий и теперь требуют, чтобы их мама ежегодно оздоравливалась. В санаторий она берет с собой вышивку, потому что очень любит это занятие. В молодости руки не доходили, а теперь, на пенсии, может и ночь над шитьем просидеть. Очень любит яркие тона. Из ее вышива-нок, кажется, аж выпрыгивают красные маки. Полотенце на иконы, салфеточки, вышиван-ки всем внучкам — это бабушкина работа. А еще своим сестрам и всем дочкам она вышила молитвы-обереги в дом. Вышивает картины бисером и учит этому внучку — десятиклассницу Нелю, которую незнакомые часто принимают за ее дочь. Девушка показывает мне расшитую маками кофточку, которую вышила бабушка, а маленькие тоже несут свои вишиваночки. Их двор весь в цветах, и сами девочки будто живые цветочки среди той красоты. Даше еще два с половиной годика, но она хорошо разговаривает и рассказывает мне, что их папу зовут тато и что он на крыше дома флаг вывесил — показывает ручкой вверх. Бабушка дополняет, что зять ее родом из Коломыйского района Ивано-Франковщины, во время оранжевой революции был майдановцем. С тех пор и флаг дома берег. В этом году вывесил его на крыше дома. Вот Даша всем, кто во двор зайдет, и показывает его.

«Мои девчёта, — Катя прижимает к себе Дашу и Василинку, одновременно держа обеих на руках, — знаешь, я так привыкла за всю жизнь к девочкам, что даже не знаю, когда внучек родится, как с ним обходиться. Аленка в Италии скоро нам подарит первого мальчика в нашем роду. Я уже знаю, какую ему рубашечку вышью!»

Александра Гостра, "Гарт" №50 (2698) от 11 декабря 2014

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.