А мир - в окне

Уже шестой Новый год Оксана Шубенко встречает в Болотницком доме для одиноких престарелых граждан.

В этом году ей исполнится 37. Позади все было: и любовь, и материнство, и дом, и много водки, и судимость, и увечье, а впереди ничего. Вот эта маленькая комнатка с большим окном, и весь мир — только в нем. Администрация дома престарелых поселила молодую женщину в эту отдельную комнатку, по-человечески пожалев ее, ведь, скорее всего, этот дом на всю оставшуюся жизнь станет для нее единственным источником добра и милосердия, последним прибежищем.

«С Оксаной у нас проблем не бывает, — говорит заведующая социального заведения Любовь Николаевна Трубка. — Нас слушается, разве что придирчивым старушкам бросит «крутое» словцо. Понимаем, что в таком окружении ей непросто. Когда погода хорошая, Оксана ходит  в магазин. Туда из Талалаевки приезжает торговать ее двоюродная сестра Лена. Летом она забирала ее в гости на две недели. Грибы консервировали вместе. Оксане хочется что-то приготовить самой — то салат какой-то сделает, то еще что-то. Иногда из Киева приезжает младшая родная сестра Влада. Сестер она очень ждет. В душе Оксана хороший человек, просто так сложилась ее судьба. У нее первая группа инвалидности, жить самостоятельно она не в состоянии...»

Судьба человека — действительно самая сложная вещь, которую не запрограммируешь, не спланируешь, даже когда очень-очень стараешься устроить ее для своих детей и внуков. Бабушка Оксаны, Вера Прокофьевна Сорока, была учительницей младших классов в Чернецком Талалаевского района. В послевоенные годы власть направила ее учительствовать в Западную Украину. Там молодая учительница нашла свою «судьбу». Вышла замуж за местного парня, но пришлось забрать детей и вернуться на родину. Ее Людмила и Александр да еще сельские дети стали смыслом всей жизни. Сельские жители уважали учительницу, ее сын и дочь росли умными и талантливыми, оба прекрасно рисовали и потом свой талант применили в жизни. Александр и сейчас живет в Талалаевке. Наверное, нет такой строительной работы, которую бы не умел делать и по дереву, и как маляр, и как художник-оформитель. В личной жизни не совсем сложилось, но все же не позволил себе опуститься. А вот Людмила...

В Чернецком старшие люди еще помнят ее красавицей, которая играла на аккордеоне, пела, танцевала, рисовала. Будучи студенткой, на каникулы приезжала домой. Жила в Днепропетровске, работала художником-модельером на швейной фабрике. Ее трудовая книжка (я видела ее своими глазами) была исписана благодарностями за добросовестное отношение к работе. Там вышла замуж, родила Оксану. Может что-то было в жизни, как говорят в селе, «не то». Уже от второго брака в 1989-м родила Владу. В то время распадалось не только производство, вместе с ним ломались человеческие судьбы. Когда Людмила вернулась в Чёрнецкое, она уже не играла на аккордеоне и не пела на сцене. Доила на ферме коров, а в свободное время расписывала кухонные дощечки, разные полочки и продавала, а еще — пила. На эту страшную зависимость уже не мог повлиять ни мамин авторитет, ни ответственность за детей.

За деньги, которые остались от продажи городской квартиры, купила в Талалаевке домик без удобств. Совсем скоро он стал притоном для алкоголиков. Добрая душой Людмила давала пристанище всем «несчастным», в конечном итоге и сама умерла здесь голодная и холодная. К тому времени жизнь уже сильно побила старшую дочь Оксану, а Влада, закончив 9 классов, старалась найти свое место в жизни подальше от домашнего ада.

Опираясь на трость, Оксана радостно ведет меня в свою маленькую комнатку. Сразу же включает пультом
телевизор. Пытается объяснить мне, что собрала деньги и купила его сама. Есть у нее и мобильный. Женщина все понимает, но из-за болезни не все может сказать. «Ты помнишь, что с тобой случилось?» — спрашиваю. «Водка. Пьяная. Голая. Снег. Умерла...» — рассказывает. Потом ищет в телефоне запись «Тодоровна», показывает мне и говорит: «Она. Я жива». Я знаю, что это отчество врача-невропатолога Грицели Мороз, которая вытащила Оксану с того света. Потом она показывает пальцем на февраль в календаре и отсчитывает пять месяцев, проведенных в больнице.

А еще я спрашиваю, помнит ли Оксана, как хорошо она танцевала, потому что сама помню ее девочкой на сцене. Глаза Оксаны радостно блестят, и пальцами левой руки она показывает движения. В блокноте выводит цифру 17. Во столько она вышла замуж. «Вадим. Малая. Не знаю. Тогда мама пьяная, я пьяная...» — так искренне рассказывает о своей жизни, когда стала с мамой на один путь, мужа и дочь оставила. Пили так, что не помнили себя. Ее привлекали к уголовной ответственности за соучастие в убийстве. После того страшного случая пила вообще безбожно. Кто ее, пьяную, смертельно побил и оставил голую в снегу замерзать, она не знает. Да и кому было нужно искать того убийцу, если ее жизнь никому не была нужна. Оксана чудом осталась жива, ее приютили в доме престарелых. Здесь никто не вспоминает о ее прошлом. Живет себе тихонько, видит мир хоть и через большое, но все-таки окно, на котором старательно выращивает цветы в горшках. Сестру Владу ждет, говорит, что она очень хорошая.

Тут все еще кого-то ждут. И как только загудит во дворе машина, выглядывают — к кому, хотя и знают, что чаще всего это продукты завозят или кто-то из персонала приезжает на работу. И все же — ждут...

пгт.Талалаевка

Александра Острая, еженедельник "ГАРТ" №3 (2600) от 17.01.13