Венец безбрачия или судьба?

Такое в жизни случается довольно часто: девушка — умница, красавица, доброго нрава, прекрасная кулинарка и хозяйка, а без пары. Ребята ее будто и не видят. А если и видят, то замуж не берут.

«Венец безбрачия», «печать одиночества» или еще какая-то другая порча — как только не называют это действительно нерадостное явление.

Наталия Дятел из Смячи Щорского района — именно из таких. Судя по ее «молодым» фотографиям, была красавицей — с косой ниже пояса. С детства всякой работе научена. В 15 уже работала на свиноферме. А вязать полотенцами старост так и не довелось.

—        Может, и правда - порча? — говорю ей. — Из зависти или назло. Такое ведь бывает.

—        Да нет, — качает головой. — Порчу можно отработать. Или сама со временем пройдет. А когда на роду написано, до самой смерти никуда не денешься. От судьбы не убежишь.

—        Вам «написано»?

—        Так когда-то гадалка в Щорсе сказала. Сразу даже вымолвить этого не смогла — видно, жалко ей меня было. Трижды бросала карты на суженого. То на них глянет, то на меня. А затем вздохнула: «Не обижайся, но нет рядом с тобой мужчины».

—        Вы и поверили?

—        Сначала нет. Но вышло, как она сказала.

Однако любовь в жизни женщины все же была. Признается, что только недавно порвала его письма. Хранила их почти 70 лет.

Все они — с фронта. И в каждом — надежда: раз пишет, значит живой!

—        Я и плакала над ними, и молилась: пусть там что с ним случится, только бы пришел.

Они были односельчанами и одногодками. Работали в колхозе. Любили, а тут — война. Кто любил, знает, какой тяжелой бывает разлука. Особенно такая.

Наталия выдержала ее, вытерпела, пережила. Дождалась. Любимый вернулся. Раненый, и от того еще роднее. Но мужем и женой они не стали.

—        Я была ему верной, а он и ко мне ходил, и к другой. Она была лет на десять старше. Все ему позволяла. Вот и забеременела. До- ходился. Я узнала обо всем последней.

Когда подруга сказала, что собрался на ней жениться, у меня все поплыло перед глазами. Но даже не вздрогнула. Пожала плечами: пусть женится.

Вечером он стучит: «Пришел с тобой проститься». Слава богу, у меня хватило сил не расплакаться. «Уходи!» — это все, что смогла ему сказать. И закрыла дверь.

—        Вы жили в одном селе. Волей-неволей встречались.

— А куда денешься? Встречались, здоровались. Я ему была даже благодарна, что ничего, кроме объятий и поцелуев, между нами не было. Так я смогла его быстрее забыть.

Они жили плохо. Родили троих детей, а между собой не ладили. Люди говорили, что он издевался над женой. А она ругалась, обвиняла меня в том, что у них все как у кота с собакой.

Позже у Наталии были другие встречи, но и они не закончились свадьбой.

— Я даже не переживала. Думала: другие одни живут, и я проживу. Тем более что тогда еще родители были здоровые. Всю работу дома делали. Я знала только ферму. Затемно шла туда и в сумерках возвращалась: коров же тогда руками доили.

После войны, уже и не вспомню, когда точно, моя сестра Евдокия (старше на 10 лет) рассталась с мужем и переехала из Гомеля домой. С сыночком. Васильком. Он еще маленький был.

Побыла немного, а затем нанялась работать к хозяину — в Тупичев Городнянского района. За 20 рублей в месяц. Жила там, а Василек — с нами. Я полюбила его так, как, наверное, любила бы своего родного. Ничего для него не жалела. Как-то захотел куклу (на нашей улице, как на грех, из его ровесников — одни девочки, с ними и играл). Купила самую лучшую. А затем в Щорсе на базаре увидела большого игрушечного коня. Он стоил очень дорого, но я не устояла. Зато как рад был Васенька! Куклу бросил, меня целует.

Он звал меня мамой. Сестра не обижалась.

Когда родителей не стало, мы вдвоем растили нашего сына. Потом он женился. Переселился в Щорс. Там родился наш с сестрой общий внук. Анатолий. Наше счастье.

Это теперь время тянется. А тогда — летело. Не успели оглянуться, Толя вырос.

А Василий умер в 1994-м. От рака. Ему было только 50.

Евдокия пережила сына на 7 лет. И только года не дожила до 90.

—        Печаль укоротила сестре век, — вздыхает Наталия Иосифовна. Ей самой 90 исполнилось в нынешнем августе.

—        Отгуляла юбилей и совсем обленилась, —    говорит. — Из хозяйства только огород и десять уток. Ради них приходится через день топить печь. Два чугуна картошки съедают.

—        Кто-то помогает по хозяйству?

—        Что тут помогать? Сама справляюсь. Жизнь хорошо закалила — работы не боюсь. Было 60, как пошла звеньевой, и целых семь лет держалась. Корову только недавно сбыла. Будешь сидеть сложа руки, болезни обсядут.

Болеть бабушка не любит. Не признает ни таблеток, ни уколов.

—        Неужели ничего не болит?

—        Болит — переболит, — махнула рукой.

—        И все же, — признается, — один раз была в больнице. Это когда у меня на руке появился жировик. Врачи сказали: если его не вырезать, может быть рак. Пришлось согласиться.

—        Родители тоже на здоровье не жаловались?

—        Отец недомогал всю жизнь. Из-за того что в молодости любил меряться силой. Но, видно, кто-то его все-таки поборол. Может, отбили что-то внутри. Но не мог без работы. Дом, где я живу, он построил. Наш старый сожгли немцы.

В доме у нее порядок. Чисто выбеленные стены. На полу — палас. Говорит: есть и домотканые дорожки, но «по-современному» лучше.

—        Раньше столько цветов было, что свободного места оставалось — только пройти. Бывало, почтальон наш принесет газету или пенсию и просит: «Можно, я возле твоих цветов отдохну?» Большие фикусы и розу в вазоне отдала в школу, маленькие раздарила. Совсем обленилась, — смеется.

—        А на огороде?

—        И на огороде. Знаю: приедут внуки из Щорса, наведут порядок.

Внуками она называет Анатолия, его жену и их двух взрослых сыновей. Они наведываются часто, не дают бабушке грустить в четырех стенах.

—        А я дома редко когда сижу. Хожу гулять к подругам. Наговоримся обо всем на свете. Молодость вспомним.

С молодых лет у нее сохранилась небольшая шкатулка. Сейчас там лежит ее еще девичье ожерелье, а раньше был целый косметический арсенал: помада в пластмассовом тюбике, рассыпная пудра в картонной коробочке, флакончик духов.

—        Сама я редко красилась, а девушки перед каждой гулянкой приходили «наводить красоту».

—        Не завидовали, когда они выходили замуж?

—        Нет, не завидовала. И не злорадствовала, когда кому-то не везло в браке. У каждого в жизни своя тропинка.

с. Смяч, Щорский район

P.S. Кто верит суевериям, нередко обращается за помощью к ворожеям или экстрасенсам, чтобы «сняли» венец безбрачия. Кто не верит, пытается решить проблему сам: меняет прическу, одежду, поведение. Кто -то ходит в церковь. Говорят,-если на Покрову (14 октября) трижды вымолвить в церкви слова: «Святая Покрова, покрой мне голову. Аминь», шансы выйти замуж значительно вырастут.

Мария Исаченко, еженедельник "ГАРТ" №39 (2584) от 27.09.12

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.