Жизнь полна горя и мук

Свой рассказ о пережитом 61-летняя Татьяна Патук из Козельца обильно поливает слезами. И откуда они берутся, если столько их выплакано за эти годы? У женщины не было ни беззаботного детства, ни романтичной юности, ни счастливого замужества. Радоваться бы трем деткам, но и каждому из них выпала горькая судьба. Так всю свою жизнь Татьяна Игоревна переживает одно горе за другим...

Сирота

— Отца я не знаю совсем, — рассказывает Татьяна Игоревна. — Он работал в Херсоне на железной дороге и, когда мать лежала со мной в роддоме, попал под поезд. После похорон мать привезла меня к своим родителям, в село Булахов Козелецкого района. Наверное, решила так: если мужа уже нет, надо начинать жизнь сначала. А чтобы избавиться от меня навсегда, сунула головой в сугроб снега. Мне тогда было всего 34 дня. Дедушка выбежал на порог: «Что ты делаешь?» А мать ему бросила: «Я не хочу, чтобы она жила!» Это очень жестокая женщина, в ней есть что-то фашистское! Хорошо, что она уехала в Киев и на какое-то время оставила меня.
Дедушка и бабушка выходили Татьяну и вырастили. Она закончила Булаховскую школу с золотой медалью, несмотря на то, что ей приходилось много работать.

— Когда дедушка заболел, он мне сказал: «Пока я еще немного протяну, поступай в какой-нибудь техникум». Благодаря золотой медали меня приняли в Киевский техникум советской торговли без экзаменов. Я начала учиться, а дедушка умер. Бабушка старалась из 12 рублей своей пенсии выкроить копейку и мне, но я все равно голодала. У меня даже опухали ноги от голода. Из 20 рублей стипендии 11 я отдавала за квартиру. Правда, хозяйка брала с меня меньше, чем полагалось, да еще и давала мне в день ложку сахара, чашку кипятка и кусочек чернокого хлеба. Лишь благодаря этому я выжила.
Когда я заканчивала учебу, умерла бабушка. По окончании техникума меня направили товароведом на Киевскую республиканскую базу культтоваров. Я проработала там три года. У меня могло быть неплохое будущее, но в Козельце я свою жизнь погубила.
В Козелец Татьяна вернулась вынужденно — спасаясь от матери.
— Мамина сестра, тетя Люба, которая переехала жить в Киев, сказала мне: «Убегай отсюда, твоя мать мне призналась, что хочет тебя убить».

Мужья-деспоты

Со своим будущим мужем Михаилом Татьяна познакомилась в медпункте Козелец-кой сельхозтехники, когда там еще работала ее тетя. Однажды зашла ее навестить, а тетя забинтовывала руку работнику (Михаил возил самосвалом удобрения).
— Мы расписались, свадьбу не гуляли. Начали строиться в селе Алексеевщина — родители Михаила выделили нам участок. Жизнь вроде бы начала складываться. В 1972 году родился Сережа, еще через два года — Людочка. У Михаила было четыре брата, и все выпивали. Они постоянно издевались над нами из-за того участка, якобы мы «обобрали» их. Сильно избивали и моего мужа, и меня, даже беременную.

Михаил тогда пил только пиво, но я не знала, что с этого все и начинается. Когда Сергею было 14 лет, а Любе — 12, он тоже стал сильно выпивать, гулять и бить меня. В конце концов нашел себе богатую вдову — мою начальницу, с домом и машиной. Ушел жить к ней, бросив мне на прощание: «С тобой, сиротой, у мене никогда не будет даже «запорожца». А через неделю пришел с братьями, выгнал меня из дома и забил его досками. Мы с детьми остались на улице. С трудом нашли квартиру, снимали. Я тогда работала товароведом в Козельце. Зарплата была маленькой, поэтому пришлось перейти в сельхозтехнику, где платили больше. Я научилась делать запчасти к комбайнам, получила разряд токаря. Я снова выжила...
Через два года сосватал меня тракторист из сельхозтехники. Мы сошлись, купили в Козельце развалившуюся хибарку, начали ее приводить в порядок. В 1988 году у нас родился сынок Игорь. Но так мне суждено, что, коль уж не добил первый муж (уже покойный), то добивал, резал ножами второй (у меня по всему телу шрамы). Потом он меня тоже бросил, но после себя оставил болезнь сыну. Из-за отца-деспота на нервной почве у Игоря начал развиваться порок сердца. На протяжении семи лет он периодически лежал в больнице, а в прошлом году нам сказали долгожданное: «Болезнь начала отступать». Сейчас мы с 22-летним сыном живем вдвоем. Он ставит пластиковые окна и двери, а теперь встретил девушку, собираются пожениться. Наконец-то за него я счастлива, но плачу по двум старшим детям.

Обездоленные дети

— Моя Любочка окончила Прилукское педучилище по специальности «дошкольное обучение». Детский сад в Озерном, где она проработала три месяца, закрыли, Любу сократили, но в том селе она познакомилась с парнем. Расписавшись, они стали жить у свекрови. Сначала я ничего не знала, а года через три заметила — моя дочь стала худая, желтая, какая-то нервная. Оказалось, что и муж дочери, и его брат — наркоманы. Они Любу избивали. Я забрала ее оттуда, поселила в доме в Алексеевщине. Но зять с братом и там нашли ее и сильно избили. Люба заболела — воспаление мозга, потом опухоль мозга. И 7 января 2005 года дочка умерла... — утирает слезы Татьяна Игоревна.
О своем старшем сыне Сергее женщина рассказывает больше всего.
— Сережа выучился на штукатура, стал работать в Козельце, штукатурил магазины, хлебозавод. Женился на медсестре Антонине, работавшей в детском отделении нашей райбольницы. Принял ее сына от первого брака. Но через месяц их семейная жизнь рухнула. Тоня повезла сына на отдых в Пицунду. Там ее соблазнил мужчина, тоже из Козельца. Для Сергея это был страшный удар — ему изменила женщина, которую он очень любил! Сын взял веревку и... повесился в чужом сарае. Но веревка была непрочной, оборвалась, он упал и разбил себе голову. Его спасли, но после лечения поставили на психиатрический учет и отправили на 20 дней в психбольницу. После этого сын вернулся в родительский дом в Алексеевщину, опять стал работать. И надо же ему было встретить Люду!..

Он познакомился с ней на дне рождения у товарища в соседнем селе. В тот же вечер она к нему напросилась: «Меня отчим бьет-убивает, можно я перееду жить к тебе?» Сын у меня очень добрый и принял ее. Жили они прекрасно два года. Сергей ее просто на руках носил. Но потом Люда связалась с непутевыми девушками, загуляла, запустила дом. Не одумалась и после рождения дочки Кати. Бывало, пока Сергей на работе, невестка бросала ребенка одного и шла к подругам. Однажды сын увидел, что Люда во дворе под деревом что-то себе колет. Он был шокирован — жена стала наркоманкой!
...Поехала я навестить двухмесячную внучку. Сергей был на работе, а Люда не хотела меня пускать. У нее был полон дом наркоманов, из форточки попахивало ацетоном. Невестка выскочила из дому с поленом и ударила меня по челюсти. Я никому об этом не рассказала.

На третий день после этого я пошла в больницу к Игорю (у него были проблемы с кишечником). Дохожу и вижу — мчится «скорая». Из неё выскакивает детский врач: «Татьяна Игоревна, как хорошо, что вы здесь, может, хоть чем-нибудь нам поможете. Катя умирает!» Врач рассказала, что едва не силой, несмотря на протесты Людмилы, зашла в дом, чтобы осмотреть ребенка, а Катюша уже умирала. У нее на головке был след от укола.
Девочку сразу же отвезли в реанимацию Областной детской больницы. Анализ крови показал, что ребенку ввели двойную дозу наркотиков.

— Наверное, Люда с подругами сделали это, чтобы ребенок не кричал, не мешал. Я всю ночь звонила в больницу, а в четыре утра мне сказали, что внучка умерла. Разве можно такое пережить? Сергей просто рвал на себе волосы. Целые дни он проводил на могиле доченьки, сажал там цветы в холод и дождь...
За смерть Кати мы на Люду не заявляли. Ребенка уже не вернуть, а Люда, я все надеялась, одумается, полечится. Но она даже не собиралась этого делать. Поэтому я заявила на невестку в милицию, что она наркоманка, чтобы ее из района забрали. Милиционеры нашли у нее дома три сумки молотого мака. Ее увезли. А через пять дней мы узнали, что невестка с подругой зарубили топором пожилого человека. Людмилу посадили на 14 лет.


Татьяна Патук

«Забери меня отсюда!»

Смерть дочки стала для Сергея таким потрясением, что у него начались провалы в памяти, помутнение рассудка. Однажды, не осознавая, что делает, он ранил одну женщину. За покушение на жизнь его осудили к 10 годам принудительного лечения в 18-м отделении Халявинского психоневрологического диспансера для осужденных.
— Два года назад этот срок истек, но Сергея не выпускают. Еще задолго до этого врач Владимир Пышняк мне сказал: «Выход из нашего заведения таков: когда проходит срок, мы переводим пациента в обычное отделение на два испытательных месяца. Потом нужно, чтобы кто-нибудь написал заявление, что будет постоянно проживать с этим человеком и присматривать за ним. Вы не подходите, так как пенсионерка. Ищите сыну жену». Но кто захочет знаться с моим сыном, пока он в таком страшном заведении, пусть даже его и полечили? Он все это время просит: «Мамочка, родненькая, забери меня отсюда!» И я не теряю надежды, что найдется хорошая женщина, которая сжалится над ним и станет его спасением. Сын у меня очень добрый, мягкий, трудолюбивый. Половина дома в Алексеевщине принадлежит ему, вторая половина — мне. Я бы жила рядом с сыном и его женой и помогала бы им. Кто меня слышит, отзовитесь! Пусть женщина будет и с ребенком. Я полюблю их обоих, как любила своих погубленных дочь и внучку. Отдам все оставшееся здоровье, чтобы сын наконец стал счастливым!

Алина Долинец, еженедельник «ГАРТ» №22 (2462)

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.