Кто не был счастлив в браке, никогда не поймет, как это - жить душа в душу

На вопрос, каким им видится мужчина, с которым хотелось бы прожить всю жизнь, девушки обычно выдают целый набор характеристик: красивым, богатым, коммуникабельным... И чтобы не изменял.
Старшие женщины сдержаннее: таким, который умеет все делать.

Об этом вдруг вспомнилось при встрече с Алексеем Глинко в небольшой Попельне Низковского сельсовета  Щорского района.

Купленные вещи в его дворе можно пересчитать на пальцах. Практически все сделано своими руками: добротно — на века. Большой просторный дом с деревянным кружевом над входной дверью и окнами, окна, двери и печь в доме, колодец с журавлем, роскошный сад — все сам. Даже трактор у него самодельный.

- Это - дома, а у людей сколько всего моего, — говорит хозяин. — Такой удался: без работы хожу как больной. Правда, в последнее время что-то обленился.

«Что-то» — это его 86 лет. А еще — раздробленная в колене нога: был ранен в войну под Будапештом. Ходит с двумя палочками, но ложится отдохнуть, лишь когда очень устанет. Убежден: не будешь двигаться, болезни одолеют со всех сторон. И хоть работа уже не так горит в его руках, как в молодости, все намеченное на день выполняет. Варит себе и хозяйству (курам, коту и собаке), убирает в доме (не у каждой женщины бывает так чисто, как у него), стирает (дочери «в машину» отдает только постельное белье). Сейчас на домашние дела у него больше времени, потому что весь урожай уже собран и хранится в погребе (дедушка не признает купленных овощей — только выращенные собственноручно).

— Огород теперь уже небольшой. И работают на нем больше девочки (дочь Валентина - частный предприниматель, живет в Щорсе, и внучка Юлия — учительствует в Чернигове), — рассказывает. — Я только помогаю.

Сын живет в Черкассах. Работает на ОАО «Азот» (самое крупное в Украине предприятие по производству азотных удобрений).

- Хорошие у меня дети, — продолжает Алексей Степанович. — Жалеют. К себе зовут. А я никак не могу бросить то, что моими руками сделано. Дорого оно мне - знаю, как каждый гвоздь был забит. В других стенах просто пропаду. А в своих мне спокойно, уютно. Дома я ничего не боюсь - ни воров, ни скуки.

От непрошеных гостей у него — «припеканка» (охотничье ружье). Говорит: пожалеют, если сунутся, — на фронте был пулеметчиком, стрелять на всю жизнь научился. А от одиночества — работа и телевизор. Иногда заходит соседка — поиграть в карты.

Жены нет уже 18 лет. Когда умерла, ему было 68. Другие в таком возрасте сходятся с женщинами, чтобы легче было коротать старость. Он не захотел, хоть желающих было немало.

- После Ани никто мне не мил. Мы прожили с ней 47 лет. В мире и радости. Дважды такое не повторяется.
Оба родились в Попель- не (она — на год старше). А познакомились только через 20 лет.

— В 1929-м моего отца объявили врагом народа и выслали в Архангельскую область. Он был простым крестьянином. За что? Как знать. Да разве его одного? Дом наш забрали. Мы с сестрой (она на три года старше) ходили с матерью по чужим людям, которые пускали к себе пожить. Потом нас приютипа одинокая бабушка в Новой Буде Корюковского района. Там и остались. Чтобы выжить, работали все втроем. В 13 лет я уже пас больше полусотни колхозных коней.

В 43-м забрали на фронт. Мне не было и 18-ти.

После второго ранения пришлось долго лечиться. Нога совсем не сгибалась. Я уже думал, что ничего не поможет. Даже курить начал с тоски. Но, слава богу, в Кисловодске, куда направили в госпиталь, были хорошие врачи. Пришел домой на своих ногах. Перед самой Победой. А жить негде. Отцовский дом в Попельне сожгли немцы, когда отступали. Где сам отец, что с ним, мы не знали. Это и до сих пор неизвестно.

Помощи ждать было не от кого. Начал строить сам. Чего не умел, учился на ходу. Уставал так, что гулять почти не ходил. А в тот вечер будто магнитом тянуло на улицу, где собиралась молодежь. Тогда я и увидел Аню.

Алексей и Аня (справа) в молодые годы с родственницей ее ребенком

Она приехала навестить родных. С Донбасса. Завербовалась туда по возвращении из немецкого рабства.
Все это она мне потом рассказала. А в первые минуты я только стоял и смотрел на нее. Она была красивая. Кудрявая. Ни у одной из девушек не было таких волос. Да что там: не было ни одной такой девушки, как Аня.

Я боялся подойти к ней. Думал: увидит, что инвалид, и не захочет даже говорить. Но все-таки осмелился.
Она, спасибо, не оттолкнула. Со временем рассчиталась с работы и вернулась в село. Уже когда мы были женаты, призналась, что, когда «заказала сон» на суженого, приснился парень, очень на меня похожий. И был он в вы- шиванке — как и я в тот вечер.

Выходит, мы судьбой друг другу были назначены. Потому и жили, как говорят, душа вдушу. Кто не был счастлив в браке, тот никогда не поймет, как это - жить душа в душу.

Живешь - и жить хочется. И женщина, которая рядом с тобой, всех милее. Все стареют, а она нет. С ней любая ноша по силам. Все, что она делает, - лучшее.

Вышитые женой букеты до сих пор украшают, стены его дома. Они — за стеклом, в аккуратных рамочках,
—    Все крестиком вышивали, а Аня - гладью. Так красивее, ведь правда?А пироги какие пекла! Да разве только пироги? Кто учился в по- пельнянской школе, и сейчас вспоминают ее обеды - она там работала поваром.

Была настоящей хозяйкой. И сердце имела доброе.

Когда ее не стало, мне во второй раз в жизни стало так больно — будто и сам сейчас умру.

—    А впервые?

—    Впервые было в неполные четыре года. Когда забрали отца, а нас среди зимы выбросили на улицу.

Щорский район

Мария Исаченко, газета "ГАРТ" №45 (2590) от 08.11.12

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.