Выстрел в Деснянском суде: как было на самом деле
Седьмого июля, в позапрошлый понедельник, в Деснянском суде случилось чрезвычайное происшествие. Вооруженный мужчина взял в заложники судью и держал больше двух часов. Тяжело ранил милиционера из подразделения «Грифон» (охрана суда). Интриги добавило то, что террористом был 42-летний Александр Мельник, инвалид-колясочник. Когда-то он воевал в Афганистане. Травму получил в студенческом стройотряде. Строили дома для чернобыльских переселенцев. Об этом писала вся пресса Украины. Практически все журналисты и большинство читателей на обсуждениях разрабатывали одну версию: довели человека до того, что пришлось с оружием отстаивать свои интересы. И уже потом, не горячась, мы решили узнать более детально, что и как произошло. Оказалось, что первые официальные комментарии были, мягко говоря, не совсем точными. Читайте и делайте выводы сами.
1. Судья Ирина Рахманкулова:«Под дулом пистолета я думала о пятилетнем сыне»
О том, как все происходило на самом деле, рассказывает судья Ирина Петровна Рахманкулова. (Ни на какой больничный она не уходила и каждый день рассматривает дела. — Ав1)
— В тот день продолжалось рассмотрение иска Мельника. Судебное заседание закончилось в 13.00. Суд удалился в совещательную комнату. А решение суда после перерыва я зачитывала уже у себя в кабинете. Поскольку у нас на 16 судей всего три зала. Юрист Фонда социального страхования от несчастных случаев на производстве (ответчик) на оглашение решения не пришла. Возможно, к своему счастью. Адвокат Мельника быстро ушел. Было 14.12. А истец так и остался в кабинете. Я сидела, склонившись над столом, секретарь тоже. Мужчина, который сопровождал Мельника, говорил ему: «Я прошу, не надо этого делать, пойдем». А он ответил: «Я буду восстанавливать справедливость по-другому». Я подняла глаза от бумаг. Моя секретарь Оксана Неслуженко побледнела. Она смотрела на Мельника, а он держал в руках пистолет. Она рванула за дверь. «Ты беги», — сказал Мельник.
Я пыталась его успокоить. «Если вы не согласны с решением суда, имеете право опротестовать его», — сказала я. Он сидел лицом к двери. И тут я услышала выстрел. В коридоре какой-то мужчина вскрикнул: «Ай!» В кого попал Мельник, я не видела, потому что этот человек даже не успел зайти в кабинет. «Сейчас и моя очередь», — пронеслась мысль. Я полезла под стол. Единственный, о ком я думала, — сыночек. Ему всего пять лет. Мельник развернулся спиной и поехал коляской к моему столу. Стала просить: «Не стреляйте, у меня маленький ребенок». «Если бы я собирался в тебя стрелять, убил бы сразу», — ответил.
Меня трясло. Я выбралась из-под стола и стала спиной к окну. Нас отделяло 20 сантиметров. За шкафом стоял раненый милиционер. Он повторяп: «Брось оружие!» А Мельник ему: «Стреляй в меня, я же в тебя стрелял!» «У тебя какое оружие?» — спросил милиционер. «Первый заряд - травматика, остальные - боевые», — ответил Мельник.
Милиционер позвонил кому-то по мобилке, сказал, что ранен. Ему становилось все хуже и он вышел.
И тут забегает Оксана Ярина, секретарь суда (мы с ней знакомы только наглядно), и падает перед Мельником на колени: «Отпусти мою тетю!» Хотя мы с ней никакие не родственники. Начала рассказывать, какая тяжелая у нее жизнь. Про своего сына. Мельник ей сказал, что у него тоже есть сын. Она говорила без остановки. «Какая-то ты странная», — сказал ей Мельник. Я молчала, боялась даже шелохнуться, чтобы его не раздражать. Он стал ей рассказывать, что в мае ночевал в окружном административном суде. И его оттуда на коляске вынесли милиционеры. Когда он увидел, что идет силовик, подумал, что будет его выбрасывать. Выговорившись, он немного успокоился. Оксана поднялась и села напротив него на стул. Оружие он держал наготове. По мобильному позвонил сестре: «Я подстрелил милиционера, меня будут убивать. Заботься о сыне». И все время допытывался: «Почему меня не идут убивать?»
Прошло больше получаса. Мельник успокоился. Начались эмоции. Он согласен был отдать оружие. Ведь его уговаривала не только Оксана, а и заместитель председателя суда Владимир Розинко. Он время от времени свободно заходил и выходил из кабинета. Милиционеры даже не зашли в кабинет секретаря, который находится перед моим, а стояли в коридоре. 80 процентов заслуги, что я осталась жива и не было других жертв, принадлежит Оксане Ярине. Низкий ей поклон. И почти 20 процентов — Владимиру Николаевичу Розинко. Ведь он тоже уговаривал и успокаивал Мельника. Был связующим звеном между нами и милицией. Именно Розинко уговаривал его поговорить с кем-то из силовиков. На просьбы Розинко Мельник согласился пообщаться с начальником УМВД или СБУ и спросил:
— А кто главнее, начальник милиции или СБУ?
— Каждый по своему направлению, — сказал Розинко.
— Тогда пусть идет начальник милиции.
Было 15.40. Вошел мужчина. Розинко подставил ему стул. Он сел напротив Мельника, рядом с Оксаной и протянул удостоверение.
— Чего ты хочешь? — спросил милиционер.
—Три путевки в санаторий.
— Достану, — сказал тот. Мельник сообщил, что с 19.07.08 едет в санаторий и хочет, чтобы все 4 путевки были подряд.
Они еще немного поговорили. И Мельник протянул пистолет Оксане. Она взяла его, положила на полочку шкафа. Оттуда его забрал Катеринчук.
От радости, что все уладилось, Оксана бросилась к Мельнику, поцеловала его в щеку. А потом, словно дети, они сцепились мизинцами: «Мирись, мирись, мирись...»
Растроганный Мельник сказал: «А я думал, в 42 года умру». Потом в кабинет зашел мэр Соколов, обнял Мельника: «Что ж ты так, Саша?» — спросил.
А на следующий день в кабинет секретаря Оксаны Не служенко пришел милиционер в штатском. Попросил переписать ее показания. Я спросила: «Зачем? Ведь ты рассказала всю правду».
И хотя Мельник никаких требований не предъявлял, только благодаря Оксане Ярине все сложилось хорошо.
2. Милиционер Евгений Осипок "Не успел зайти, как он выстрелил"
Раненый сержант Евгений Осипок до сих пор находится в Черниговской райбольнице. После сложной трехчасовой операции. Пуля пробила желудок, поджелудочную железу, кишечник, повредила сосуды. Чтобы стать на ноги, ему придется пройти длительный курс лечения. Да и пуля засела возле позвоночника. Вот как он вспоминает события того дня:
— Я был на посту, когда подошла взволнованная девушка. «Там угрожают судье», — сказала она. Я поднялся на второй этаж. Зашел только в кабинет секретаря. Кабинет судьи следующий; дверь туда была лишь приоткрыта. Еще и порог не успел переступить, как он выстрелил в меня и перезарядил. Я почувствовал боль, но подумал, что это газовое оружие. Крови сразу не заметил, ведь форма черная. Голова закружилась, появилась слабость. Я расстегнул форму и на белой футболке увидел кровь. В голове мелькнуло — боевой. Я медленно начал спускаться на пост. Но сойти со второго
этажа на первый не было сил. Я присел на подоконник между ними.
Женю каждый день в больнице навещают мать и любимая девушка.
— Я верю, что сын поправится. Пойдет учиться в вуз, а может, и в органах продолжит работу. Он у меня сильный, — говорит мама, Ольга Александровна.
— Мы живем в Брусилове, поэтому вся сельская работа на нем. Женя водкой не балуется. Если выпадала свободная минута, занимался спортом. Подтягивался на перекладине, гири таскал. Повыбрасывала б их! Нет, чтобы хоть минуту отдохнул. Каждое утро пробежка. Я очень прошу Господа, чтобы сын поправился. Сейчас его лекарствами обеспечили, и врачи о нем заботятся. Ребята из подразделения «Грифон» сдали для него кровь.
Хорошо, что материнские переживания разделяет и невеста Евгения Людмила Сытая:
— Мы уже пять лет встречаемся, еще со школы. Скоро собирались пожениться. За десять дней до ранения Женя переехал к нам жить. Снимать жилье в Чернигове дорого. Вот так каждый день автобусом и ездим вместе на работу. Он — в милицию, а я — в библиотеку.
3. Секретарь суда Оксана Ирина:«Я пыталась его успокоить»
Ни милиция, ни СБУшники, ни психологи (которые должны быть в таких случаях) не сделали того, что удалось 30-летней Оксане Ярине, старшему секретарю Деснянского суда. Оксана очень не хотела говорить о том дне.
— Наши кабинеты через стенку. Когда я услышала выстрел, побежала туда. Взглянула на судью. В ее глазах — ужас. Я представила себя на ее месте. Но оставить ее я уже не могла, — наконец немного разговорилась Оксана. — Опустилась перед ним на колени и попросила: «Неубивай мою тетю!» И начала говорить, говорить. Рассказывала о своей жизни, своих проблемах. Я поднялась, тогда он начал рассказывать о себе. Говорил об Афганистане. Я ему рассказала, что мой дядя, подполковник танковых войск, воевал в Чечне. Дальше разговорились о детях. Сказал, что у него есть сын, я тоже о своем четырехлетнем рассказала.
— Оксана, у вас маленький ребенок, как вы отважились пойти под пистолет?
— У судьи — ребенок, у Мельника — тоже. Если бы он выстрелил в нее, его бы пристрелили. Две смерти было бы чересчур. Я старалась его расслабить, успокоить. Через час он уже был готов отдать оружие. Хотя все время держал его наготове.
— Вероятно, вы верующий человек, что так искренне бросились защищать судью, с которой даже не были подругами?
— Скорее, «безбашенная». Я поступила, как сердце велело. А Бог? Он глубоко в моей душе. После этого случая на работе на меня смотрят с иронией.
Фотографироваться Оксана категорически отказалась. То есть не поддалась никаким уговорам. Ну, блин, классика. Герой должен быть скромным?
Валентина Тимошко (еженедельник «Весть» №29)
Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш
Telegram.