На старом кожаном диване лежит Василий Иванович. На лбу у него холодное отжатое полотенце, в крови испаряется алкоголь, в голове похмелье. Маргарите Аркадьевне предоставляется отличная возможность отомстить за его корпоратив, она включает пылесос. Пылесос издает неприятные всегда, а особенно сейчас, грохочущие звуки. Маргарита Аркадьевна демонстративно, с удвоенным усердием исследует и очищает каждый сантиметр коврового покрытия. Она ждёт. Раскаяния, конечно. Его раскаяния.
- Маргариточка, - издает жалобный стон Василий Иванович. - Ты не могла бы выключить эту адскую машину?
- Риток. Ты всегда называл меня Риток. Что успело измениться за два дня твоего отсутствия на супружеском ложе?!
- Ну я же тебе уже говорил, корпоратив слегка затянулся. Ну не мог же я в самом деле, когда директор требует продолжения банкета - хлопнуть дверью. Это было бы невежливо.
-Да. Да, дорогой,крайне невежливо.А мы ведь люди культурные, люди воспитанные. Меня смущает только один вопрос.
- Какой дорогая?
- Почему Петр Иваныч, наш любимейший, распрекраснейший директор, мирно отдыхал у себя дома в то время, когда ты по его светлейшему велению продолжал банкет?!
- Он наприглашал кучу гостей, но он ведь ты знаешь сильно в летах. И когда ему стало нехорошо, передал мне бразды праздника. Так и сказал: "Василий Иванович, я на тебя надеюсь, как на своего верного заместителя. Сделай так чтобы всем было хорошо."
- А ты, конечно, не посрамил честь семьи. Всем хорошо сделал? Верочке- секретутке до утра хорошо делал?
- Ну что ты начинаешь опять. Она же дитя совсем. Едва двадцать исполнилось.
- Да, Васенька, совсем дитя. Как я, право дело, могла такое сказать. Боже праведный! Наверное, летом, в Сочи,в отпуске, когда таких вот двадцатилетних дитять возле нашего лежака бегали сотни, в разноцветных нитках вместо купальных костюмов, а ты бедный так потел, так потел...Я тоже должна была молчать?!
- Ну Риток. Ты же знаешь я тебе верен почти уже тридцать лет.
- Васенька, хотелось бы уточнить один момент - ты мне верен почти тридцать лет или ты мне ПОЧТИ ВЕРЕН тридцать лет?!
Пылесос начал гудеть удвоенно громко.
- Риточка, но ты же знаешь что последние пять лет - я совершенно импотентен.
Василий Иванович сказал это, и переложил полотенце себе в область ширинки. Все эти разговоры про Верочку чуть его не выдали с головой, и теперь он надеялся что холодное полотенце остудит его предательскую плоть. Ничего не получалась, мнимая импотентность шла сдаваться. Тогда он повернулся на бок спиной к жене и сделал вид что спит, вспоминая корпоратив, Верочку, любовь.
Пылесос надсадно гудел.